— А вы-то сами кто? — несомненно запутавшись во всем увиденном, спросил лейтенант. Он поправил на голове несуществующую фуражку и судорожно глотнул воздух.
Лейтенант Спичкин подумал, что, наверное, и сам полковник Иван Михайлович еще такого не видел. Глядя на прочерченную пулями линию на потолке, он покачал головой.
— А вы это... за кого? — решил выяснить все напрямик.— Точнее, против кого?
Когда же боевые куры ввели его в курс дела, Спичкин сразу приободрился, откинул в сторону железный прут, поскольку обороняться теперь было не от кого, поднял с пола фуражку, которая как влитая сидела у него на голове, и закомандовал будущим командирским голосом:
— Равняйсь! Смирна-а!
Куры замерли, гордые-прегордые. Наконец они попали в руки настоящего военного человека.
— На первый-второй рассчитайсь!
И пока куры поочередно говорили «Первый, второй, первый, второй», лейтенант Спичкин принимал решение.
Теперь уже он другими глазами оценил подземный бункер. Тоже засунул руку в сокровищницу, где ему попалось яйцо. Только реакция у лейтенанта оказалась иной.
— Часы? Этот тип точно их где-то спер. Пройдет как вещественное доказательство,— и лейтенант отправил их в карман.
А потом схватил под мышки по курице, сел в вомобиль и нажал на красную кнопку «пуск».
12. ГРАЖДАНИН ГРАФ
Оранжевое солнце садилось над парком, когда из грота показался человек в милицейской форме. За ним важно шествовали две курицы.
— Значит, так,— сказал лейтенант, закрывая за собой решетчатую дверь грота. Лицо его посерьезнело, и он произнес: — Старшим группы назначаю...
И дальше у них пошел совершенно военный разговор, в результате которого лейтенант двинулся по аллейке, а курынекуры приготовились выполнять боевое задание.
Между двух берез на том самом месте стоял человек в лаптях. Лейтенант подошел к нему:
— Лейтенант Спичкин,— приложил он руку к фуражке.
Человек смолчал.
Тогда Спичкин достал фотографию.
— Где он скрывается? — строгим тоном спросил лейтенант Спичкин.
Человек сразу понял с кем имеет дело. Форма — что ни говори.
— Граф там.— И человек показал на здание с колоннами.
— Ишь ты, только графьев мне не хватало,— пробормотал лейтенант. Он огляделся и сошел с аллейки, решив незаметно добраться к зданию.
Граф Урванский ужинал. Стол перед ним ломился от яств. Зажгли свечи, граф барственным жестом отослал лишних людей. Огни свечей отражались в бокалах, играли на гроздьях винограда.
— Вот она, моя любовь,— бормотал граф, вгрызаясь в баранину, придавая этому ритуалу таинственное, можно даже сказать, дипломатическое значение.
Отпив из бокала, граф решил закусить гусиной ножкой.
Тут за портьерой послышался грохот, и граф застыл с ножкой в зубах. Через секунду оттуда вылетел лейтенант Спичкин.
Граф стал кашлять, пытаясь освободиться от ножки, которая вдруг превратилась в кляп.
— Нарушаете, гражданин граф,— сказал лейтенант Спичкин, обводя взглядом стол с бокалами и наливками.
— Что? — наконец откашлялся граф.
— Нарушаете,— повторил лейтенант и для вящей убедительности засунул руку в карман.
Граф оценивающе осмотрел его с головы до ног. Под этим взглядом лейтенант поправил фуражку и нахмурил брови, считая, что так у него будет гораздо более взрослый вид.
— Так здесь же указа еще не было,— произнес граф, вытирая жирный рот салфеткой.— Может, желаете попробовать. Интересное, знаете ли, винцо.
— Я не пью!—строго ответил лейтенант.— И не забывайтесь: я при исполнении.
Рука графа, украшенная золотым перстнем, незаметно потянулась по белоснежной скатерти к звонку.
— Не надо, гражданин граф,— сказал лейтенант и угрожающе зашевелил пальцами руки в кармане.— Я так ненароком и выстрелить могу.
Рука с перстнем дернулась обратно.
Граф настороженно потянул носом, повертел рукой бакенбарды, а потом возмущенно затарахтел:
— А в чем собственно дело? Врываетесь. Что-то требуете. Вы по какому, так сказать, праву? У вас и ордер, может быть, есть? Так он не годится здесь! Прокурор, батюшка, у нас другой... Да и вообще, я буду жаловаться губернатору. Он мой приятель. Мы с ним намедни в вист играли.
— Хоть... этому,— нахмурился лейтенант.— Императору жалуйтесь. Вы здесь все заодно.— И он вновь зашевелил пальцами в кармане.
— Да не волнуйтесь вы так,— миролюбиво заговорил граф.— Я же пошутил. Может, присядете. Вот балычок, вот икорка, когда вы там у себя такое поедите.