— В королевство Захрустальное?
— Какой умный мальчик,— сказала средняя голова, но две другие от нее отмахнулись.
— А ты откуда знаешь?
— Я бывал там. И король их мой лучший друг. Предлагал остаться даже. Жить там можно, только на работу далеко ездить.
— А наша работа — страх разводить. Чтоб рыцарям было страшно.— И дракон выпустил в небо языки пламени.— Тебе страшно?
Не мог лейтенант Зверев сказать, что ему страшно. Он замотал головой.
— Ну и глупо,— лениво взмахнул хвостом дракон.— Драконов нужно бояться. Что же это будет, ежели драконов не будут бояться. Кого тогда бояться?
— Обязательно, что ли, бояться?
— А как же! Ты — меня, я — тебя. Ну тебя, это я так, к слову. Чего в тебе бояться: оружия нет, доспехов тоже. Я таких как семечки...
— Это еще как сказать,— обиделся Зверев.
— Да я тебя одной левой лапой!
— Никогда! —нахмурил брови Зверев.
— Ну тогда иди сюда. Иди, не бойся.
— А я и не боюсь,— Зверев сказал это достаточно громко, чтобы и самого себя заставить поверить в это. Он знал, что не имеет права подвести полковника. Даже находясь в отпуске.
— Что-то ты не торопишься? — ухмыльнулась голова.
Зверев бросился вперед на выставленную драконом лапу.
— Ах ты, курица противная! — бормотал Зверев, силясь применить хоть какой-то прием к лапе дракона. И хотя таких приемов в школе милиции не проходят, Звереву удалось сделать подсечку и повалить дракона па бок.
— Ну ты! — завопила главная голова.
— Кончай давай,— закричала вторая.
— Мы так не договаривались,— стала верещать третья.
— Чего хулиганишь! Мы милицию позовем!
— Милицию звать не надо,— сказал Зверев, освобождая дракона.— Я сам из милиции. Только я в отпуске.
— Это там вас так драться учат,— обиженно сказала третья голова.
— Не там, в школе,— пояснил Зверев.— То есть, в школе милиции. И не драться, а проводить задержание.
— Чего нас задерживать, мы тут.
— Вот и сидите.
— А нам летать охота.
— Летите себе.
— Спасибо.
— Я же говорила, что он вежливый мальчик,— сказала на прощание средняя голова.
Дракон что есть силы забил крыльями, готовясь взлететь.
— Стой! Стой! — Зверев побежал к нему.
Дракон повернул головы.
— Меня с собой не возьмете?
— Куда тебе?
— Мне к озеру, где рыбки золотые.
— Ну, это крюк надо делать,— возмущенно сказала первая голова. Две другие на нее зашикали, поэтому голова быстро поправилась и сказала:
— Ладно уж, довезем. Но чтоб не драться. А то как кувыркнемся вниз, так костей не соберешь.
Зверев вскарабкался на спину. Змей Горыныч разбежался по полю, как самолет, и взлетел.
Набирая скорость, головы натянули летные шлемы: — Это чтобы в ушах не свистело,— повернувшись, сообщила одна из них, протягивая шлем и Звереву.— Держись, сейчас скорость будем набирать.
Через десять минут они уже делали круг над озером, готовясь идти на посадку. Озеро вновь золотилось в лучах солнца, но теперь Зверев знал, что не в солнце дело. Добрались они гораздо быстрее, чем с Длиннобородым.
Глава пятая.
ЗОЛОТАЯ РЫБКА
Зверев зашагал по берегу озера, не зная, что ему делать дальше. Ведь невода, как положено во всякой приличной сказке, у него не было. Спиннинга — тоже.
— Рыбки золотые, появитесь! — крикнул Зверев.
Тотчас над поверхностью озера замаячили головы рыбок.
Зверев пристально всматривался в этот рыбий хоровод, но никак не мог узнать знакомых. Все тут были золотые.
— Что же делать? — в отчаянии прошептал Зверев.
И от этого вздоха все рыбки сразу повернули головы, а одна из них, самая маленькая, подплыла близко-близко, на самое мелководье.
— Тебе какую рыбку надобно?
— Ту, которую я выпустил.
— Ты из какой сказки? Ты старик, что ли? А где борода?
— Да нет, я не из сказки.
— Как это?
— Я отсюда. Мы тут рыбу ловили. И я их выпустил. Вроде нога подвернулась.
— Сейчас проверим — сказала рыбка.
Зверев уселся на камне и стал ждать. Прошло пять томительных минут. Озеро стало тихим, все рыбки попрятались.
Наконец десяток рыбок выставили из воды свои головы. Но как они выглядели! Все были с перевязанными щеками, забинтованными головами.
Зверев испугался. Он вспомнил, что Длиннобородый волшебник ловил их на крючок. Сейчас ему зададут в ответ. А рыбки еще принялись переглядываться, как бы спрашивая друг у друга: он это или не он, обидчик или нет. В конце концов одна из них звонко воскликнула: он!