Последние крупинки серебристой пыльцы истаяли вместе с остатками моей надежды. Я кое-как выдавила из себя кривую усмешку:
– Выиграть можно только тогда, когда тебе известны правила игры.
После того как королевский двор публично выразил в свитках желание встретиться с мистером Штильцхеном, принцессы наконец получили приглашение в Сказочную исправительную школу– на конкурс выпечки. «Я считаю, что вести важный разговор гораздо приятнее за хорошим угощением, – высказал своё мнение новый директор, который до сих пор держал двери СИШ закрытыми для всех без исключения, в том числе и для королевских особ, под предлогом угрозы для безопасности учеников. – Все наши воспитанники чрезвычайно воодушевлены идеей такого увлекательного мероприятия. Я намерен показать всё моё мастерство владения венчиком и миксером и призываю принцесс сделать то же самое».
«Мистер Штильцхен должен понимать, что нам предстоит обсудить куда более серьёзные вещи, чем глазурь или крем, – сухо заявила Белоснежка. – Мы не покинем школу, пока не получим ответы на все наши вопросы». Родители всё чаще обращаются к принцессам с просьбой предоставить хоть какую-то информацию об условиях жизни их детей в СИШ. «Мы не хотим повторения ситуации с Альвой», – поделился своей тревогой один из родителей после того, как СИШ отказалась от пегасовой почты, заморозила деятельность некоторых школьных кружков и клубов и отменила дни посещений. Флора, которая ранее всегда охотно шла на общение с родителями, тоже хранит молчание.
По заверениям мистера Штильцхена, родителям и королевским особам совершенно не о чем беспокоиться. «Скоро они своими глазами увидят, что дела в СИШ обстоят как нельзя лучше, – утверждает он. – Ученики обожают меня и готовы сделать всё, о чём их просят. Разве не в этом заключалась главная цель создания СИШ – перевоспитать трудных детей и подростков, сделав их послушными и благонравными? Под моим руководством исправительный процесс идёт особенно успешно».
Следите за нашими новостями о кулинарном конкурсе в СИШ!
Глава 11
Тяга к сладкому
Я проснулась от запаха корицы, шоколада – и ещё от того, что по моей ноге пробежало что-то маленькое меховое.
– Грызуны! – заорала я, в панике сбрасывая с себя одеяло. – А, это ты! – Мой никчёмный волшебный питомец возмущённо запищал. – Как ты здесь оказался? – Очередная порция писка. – Ладно, зря стараешься. Я всё равно тебя не понимаю, – поморщилась я, потирая ухо.
Апельсинка вспрыгнула на мою кровать и оживлённо закрякала. А потом взяла и цапнула меня клювом за большой палец ноги.
– Апельсинка! – строго прикрикнула на неё Максин. – То есть как это – ты выкрала питомца Джилли из живого уголка?! –Апельсинка забила крыльями. – Что это значит – Джилли не навещала своего мышонка целую неделю?!
Все трое – Апельсинка, Максин и мышь – дружно уставились на меня.
– Как это ты умудряешься понимать, о чём говорит твоя утка? – ворчливо осведомилась я.
– Просто я её слушаю, – засопела Максин. – Апельсинка сказала, что ей самой пришлось кормить твоего мышонка, потому что ты совсем его забросила. Тебе ведь полагается навещать его каждый день! – Мышонок подбежал к Максин, вскарабкался на её руку и требовательно пискнул. Моя подруга угостила его завалявшейся в спальне хлебной корочкой.
– Я была занята, ясно? Рапунцель потребовала, чтобы я поговорила с Анной, а я даже подойти к ней не смогла. Она всё время то на занятиях, то с ним, и никто так и не признался мне, где находится его личная кухня. Я даже пробовала напроситься на приём у Штильцхена, чтобы подольститься к нему и получить доступ в его кулинарный клуб, но он и видеть меня не хочет. Так что я самым жалким образом провалилась. Вот так-то.
– Всё равно это не значит, что ты можешь забыть о... Кстати, как зовут твоего мышонка?
– Какой дурак станет давать имена мышам? – отмахнулась я, но тут зверёк заверещал так пронзительно, что даже сердобольная Максин поморщилась и спустила его на пол. Мы проследили, как мышонок побежал в угол комнаты и выволок оттуда яркий лоскуток оранжевого шёлка, который я мигом узнала и насторожилась. – Это же часть заколки-бабочки, которую смастерила Анна, – с удивлением сказала я. – Эй, как она у тебя оказалась?