Мне же вменялось в обязанность просмотреть многолетнюю подписку свитков «Долго и Счастливо» и выбрать из них всё, что могло иметь отношение к золотой гусыне. Правда, сосредоточиться у меня получалось с большим трудом. В кухне снова громыхнуло так, что я подпрыгнула.
– Ей даже не хватило ума потребовать у Штильцхена, чтобы мы отправились в этот безумный поход вместе с ней, и теперь им придётся блуждать в Дремучем Лесу одним! – изливала своё негодование Харлоу. – Флора была такая же упрямая... и посмотри, где она теперь! В подземелье, в виде каменного истукана! – Я болезненно сморщилась. – А со всеми этими защитными чарами, которыми он окружил замок, мы не сможем даже послать хоть какую-то подмогу, если она им понадобится! Да великаны сожрут их ещё до того, как они успеют пересечь первый же эльфийский ручей!
– Что за эльфийский ручей? – заволновался Олли, припав к увеличительному стеклу. – Я тут ничего такого не вижу. Может, эта карта устарела?
Мне показалось, что высокие стены комнаты вот- вот сомкнутся и задавят меня.
– Всё, мне нужно пойти проветриться. Может, в голове чуть-чуть прояснится.
Покинув столовую Харлоу, я зашагала по коридору к подземелью в дальней части замка – туда, где рядом с каменной Альвой теперь стояла такая же каменная Флора. Она застыла, широко раскинув руки – за мгновение до того, как её сразило заклятие, Флора пыталась защитить нас.
– Мне так жаль... – прошептала я.
– Мне тоже. – Услышав за спиной чей-то голос, я обернулась. Из тени коридора выступила Анна, всё в той же броской униформе со значком «РШ». Поскольку наши одеяния сгинули в аквариуме мадам Клео, мы получили назад свою старую форму. Рядом с новеньким сверкающим платьем Анны мой видавший виды голубой сарафан смотрелся довольно тускло.
Её волосы были заплетены в длинную косу на затылке, как у Рапунцель, и я заметила в её тёмных прядях знакомый зелёный блеск.
– Это, случайно, не та заколка из драконьего зуба, которую я подарила тебе на день рождения? – спросила я.
– Которую ты украла, – поправила меня Анна. Она сняла заколку и положила себе на ладонь. – Пит забрал её, но я накопила денег, пошла в «Морской гребешок» и купила её снова.
– Правда? – Моё сердце забилось так, что мне захотелось придержать его рукой, чтобы не выскочило. – Узнаю мою Анну, которую я так люблю.
– Джилли, – вздохнула она, – та Анна была просто жалкой.
– Что ты имеешь в виду? – опешила я.
– Понимаешь, везде – дома, в школе, в городе – все хотели видеть меня маленькой копией тебя. А я не копия, – объяснила Анна. – Я пока сама толком не знаю, кто я, но мне нравится быть частью команды, для которой моё мнение имеет значение. – Она застенчиво улыбнулась. – Мне здесь хорошо. Именно это я и пришла тебе сказать. Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, но прошу тебя – не стоит. Я очень многому научилась у Штильцхена.
Я помрачнела:
– Ни за что не поверю. Анна, он зло.
– Вовсе нет, – возразила она. – Тебе просто нужно узнать его получше. Я очень надеюсь, что ты сможешь отыскать эту золотую гусыню и поможешь Флоре – она вроде добрая тётка. Но сейчас я пришла попросить тебя не вынуждать меня вернуться домой, потому что я никуда не уйду. Я останусь здесь, с ним. – Я попыталась протестовать. – Нет, выслушай меня. Отец никогда не отдаст мне свою мастерскую. Он хочет, чтобы его делом управляла ты. А мне недостаточно просто ходить у кого-то в подручных.
– Я бы никогда не стала держать тебя в подручных! – вскипела я. – Это Штильцхен воспитывает из вас своих собачек. Как ты можешь этого не видеть?!
– Одним словом, теперь я сама по себе, – продолжала Анна. – Знаю, ты Штильцхена терпеть не можешь, но мне он нравится. Так что дай мне возможность найти свою дорогу. – Она словно поколебалась, но потом подошла и обняла меня.
Я, конечно, удивилась, но тоже обняла её. И почувствовала себя намного лучше.
– Я люблю тебя, Джилли, – шепнула она. – Удачи тебе там.
– Спасибо. – Я замялась, не зная, что сказать. – Только пообещай мне, что, пока меня не будет, ты всегда будешь помнить одну вещь: ты не обязана ему подчиняться.
Анна отступила на шаг. Мы некоторое время смотрели друг на друга, а потом она развернулась и побежала вверх по лестнице. Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась.
– Нелегко принять, что даже у близких людей могут быть совсем иные желания, чем у нас, верно? – появляясь из тени, произнёс Вольфингтон. На нём был костюм того же цвета, что и его косматая бурая грива и густая борода. Он небрежно облокотился о статую Альвы, словно это была обычная колонна. – Это так естественно – пытаться остановить того, кто, по нашему мнению, совершает ошибку. Но иногда нужно дать возможность другому сделать собственный выбор.