Простофиля нервно взвизгивал, возясь со штопором и бутылкой и поглядывая туда, откуда доносился шум.
— Когда-нибудь я получу свой бокал мадеры, а, Простофиля? — рявкнул Такстон. — Чего ты трясешься весь, это же твои родственники, только побольше!
Тут из-за деревьев выскочил гигантский зверь: двуногий, с огромной пастью и явно голодный. Сделав три прыжка по траве, он остановился и посмотрел сперва налево, потом направо. Его глаза, от которых до земли было добрых футов двадцать, обнаружили на лужайке потенциальную закуску. Пасть раскрылась, и из нее высунулся темно-красный язык, затем медленно втянулся обратно, проскользив по рядам острых зубов. Чудовище повернулось на могучих задних ногах и направилось к лужайке, набирая скорость.
— О господи, тираннозавр! — воскликнул Джин, хватая Линду за руку и оттаскивая ее назад.
— Харак! — рявкнул Снеголап.
Простофиля отшвырнул бокал и бутылку мадеры и бросился в лес.
Далтон спокойно зафиксировал попадание и направлялся теперь к своей сумке. Такстон готовился ударить по мячу, сосредоточенно прижав подбородок к груди.
— Далтон, старина, не будете ли вы так любезны…
— Делайте свое дело, — сказал Далтон, доставая из сумки странного вида оружие из голубовато-зеленого металла с кривым прикладом и расширявшимся на конце стволом. Далтон приложил приклад к плечу и прицелился в зверя.
Звука выстрела слышно не было.
Зверь замедлил свой бег, и на его ящеровой физиономии появилось озадаченное выражение. Грубая кожа на его голове и шее начала быстро менять цвет, от серо-зеленого до ярко-красного. Из верхушки костистого черепа повалил пар.
Затем голова взорвалась фонтаном крови, плоти и отвратительной розовой массы. Глаза вылетели наружу, и из глазниц ударили струи кипящего мозга. Монстр успел сделать еще несколько шагов, прежде чем его массивные задние ноги подогнулись и тело рухнуло наземь. Он лежал неподвижно, а то место, где должна быть голова, напоминало груду горячего тушеного мяса.
Такстон ударил по мячу. Мяч описал широкую дугу поперек лужайки, потом, коснувшись края лунки, сначала обошел ее по спирали, словно падающая на солнце планета, и лишь затем упал в отверстие.
— Ради всего святого, вы видели? — Такстон огляделся вокруг в поисках зрителей. Линда округлившимися глазами смотрела мимо него, прижав ладони ко рту. Снеголап и Джин бежали к упавшему зверю. Далтон трусцой поспешал следом.
— Проклятье. Лучший удар в моей жизни — и никакого внимания…
Такстон начал звать Простофилю, которого нигде не было видно.
Джин, насколько смог, приблизился к туше.
— О боже, — произнес он, отгоняя ладонью тошнотворные испарения. — Фу! Ну и вонь.
Подошел Далтон.
— Эти зверюги обычно держатся в низинах, но порой какой-нибудь бродяга заворачивает сюда и доставляет нам хлопот. Этот, похоже, уже стар и уступил свой гарем кому-то помоложе.
— Где вы это взяли? — поинтересовался Джин, кивнув на ружье Далтона.
— Это? Купил за золото, которое недавно намыл в пустынном мире.
— Не понимаю. Если тут доступна такая технология, к чему все эти дурацкие мечи? — Джин похлопал по рукояти своего древнего оружия.
— Хороший вопрос, — ответил Далтон. — Все дело в том, что подобные устройства не работают внутри замка. Не работает почти ничего, даже электричество.
— А как насчет пороха?
— Мне говорили, что порох действует, но достаточно простейшего заклинания, чтобы помешать ему воспламениться.
— Ничего себе… Послушайте, а как работает эта штука? Вы знаете?
— Нет, не знаю. И не знаю, из какого она мира.
Медленно подошла Линда, будто некая сила притягивала ее к жуткому трупу. Бледная как мел, девушка посмотрела на останки.
— О боже… — проговорила она.
— Слушай, Линда, — с невозмутимым видом обратился к ней Джин, — ты не могла бы принести из холодильника ложку — если, конечно, она у Простофили найдется?
У Линды отвисла челюсть.
— Лож…
— Да, или вилку, или что-нибудь в этом роде. — Джин вынул меч из ножен, воткнул острие в тушу и вырезал кусок мяса. — А то этой штукой трудновато есть.
— О… о…
Зажав рот руками, Линда повернулась и бросилась прочь.
Замок. Западное крыло
— Чертово колдовство! —пробормотал Квип, глядя на наклоняющиеся огненные котлы.
Он стоял у окна на верхнем этаже одного из многочисленных маленьких сооружений, расположенных внутри замка. Мало что удавалось разглядеть из-за внутренней стены, но были хорошо видны пылающие верхушки помостов. Квип смотрел, как катаются по земле солдаты, превратившиеся в живые факелы. Над головой парили адские призраки. Котлы перевернулись почти вверх дном и опустели; лишь отдельные капли жидкого огня все еще стекали с их краев. Затем лишенные тела руки начали медленно поворачивать котлы в обратную сторону.
Квип потряс головой, охваченный благоговейным ужасом. Решив, что увидел уже достаточно, он отошел от окна.
Замок все еще подрагивал, его каменные блоки испускали слабый, призрачный свет, но все понемногу успокаивалось. И Квип попытался привести мысли в порядок, хотя за последние несколько часов его надежда найти сокровищницу основательно поуменьшилась.
Проходя мимо другого окна, он бросил взгляд наружу и тотчас же застыл как вкопанный. Отсюда виднелись все те же стены замка, но без каких-либо следов сражения. На стенах не было ни души, стояла полная тишина.
И шел дождь.
Квип почесал черную бороду и покачал головой. Что именно было миражом — кровавая бойня, свидетелем которой он только что стал, или это? За каким из окон реальность?
Возможно, за обоими. Или ни за одним.
Неожиданно пробудились воспоминания. Окна… окна, выходящие в странные миры. Что-то знакомое было во всем этом. Откуда-то из глубины памяти всплыло лицо его тетки — угрюмой, осунувшейся женщины со щербатым ртом. Он снова увидел ее тонкие губы, скривившиеся от презрения — презрения к нему, внебрачному сыну ее сестры. Мать Квипа умерла во время родов, и тетка терпеть его не могла. Квип все еще слышал свист розги, помнил боль от удара по ягодицам. Неприятные воспоминания, что и говорить. И страшные истории, которыми она его пугала… Про то, что, если он не будет себя хорошо вести, она продаст его в услужение злобному королю-колдуну, который живет в черном замке. Как там его звали? Имя вертелось на кончике языка.
Старая карга! Чтоб ей гореть в преисподней…
Свернув за угол, он прошел по коридору, затем сбежал по винтовой лестнице на площадку, с которой внутрь замка вел сводчатый ход. Пройдя по нему, Квип свернул налево и очутился в более коротком коридоре, заканчивавшемся прямоугольной лестницей. Спустился по ступенькам, останавливаясь на каждом этаже и осматриваясь. Ничего особенного… Шестью этажами ниже он свернул с лестничной площадки в широкий коридор, разделенный на равные части арками. На стенах висели щиты, украшенные странными геральдическими знаками. Квип остановился, разглядывая один из щитов. Там был изображен стоящий на задних лапах дракон на красном поле — но действительно ли дракон? Да, он был с крыльями, но выглядел уж слишком жутко. У зверюги были три пары ног, причем передняя заканчивалась когтистыми лапами, похожими на кошачьи. Голова с одной стороны напоминала кошачью, с другой — змеиную. Огромные крылья были усеяны шипами. Даже при виде одного лишь этого силуэта Квип вздрогнул. Что-то в нем было такое…
Пожав плечами, Квип заставил себя отойти от щита. Чепуха. Просто какое-то мифическое существо.
Поблуждав по лабиринту коридоров, он остановился у перекрестка, над которым возвышался ребристый свод. Внезапно Квип почувствовал запах еды и только тогда осознал, насколько проголодался. Поспешив на запах, он вскоре оказался в просторной комнате, похожей на столовую. Несколько странно одетых людей сидели за длинным столом, покрытым белой скатертью и уставленным разнообразными яствами.