— Время, говоришь? Время истекло, Кармин.
Дым, пар и языки пламени исчезли во вспышке белого света.
На равнинах Баранты
Разбуженный криками, он выбрался из палатки, взглянул на замок и застыл как вкопанный. В небе, словно горы, громоздились темные тучи. Само строение излучало янтарный свет, и над ним поднимались огромные пылающие протуберанцы — языки розового пламени, огненные вспышки. Из туч в замок ударила зигзагообразная молния.
Поднялся сильный ветер, и Ворн плотнее запахнул плащ, продолжая наблюдать за происходящим. Показывая пальцами, жестикулируя и взволнованно переговариваясь, его люди смотрели вместе с ним.
Замок изменил цвет, став оранжевым, затем желтым. Из него ударили светящиеся лучи и поднялся белый дым. Оттенок сменился на светло-желтый, солнечно-желтый, затем на желто-белый, чисто белый, в конце концов на ослепительный бело-голубой. Смотреть было уже почти невыносимо.
Ворн держался до последнего, а потом все-таки отвел взгляд. Что-то ярко вспыхнуло. Когда перестало слепить глаза, Ворн снова взглянул в ту сторону. Из эпицентра взрыва с ошеломляющей скоростью расходилось белое кольцо пара. Но что находилось в самом эпицентре — сперва невозможно было понять. Нечто большое и темное. Не дым или огонь, но нечто материальное, некое существо.
Затем это существо распростерло крылья, и мир вокруг потемнел. Оно подняло голову; глаза его были подобны окнам в ад. Громадные когтистые лапы подрагивали, готовые крушить, терзать, рвать.
Ворн вдруг понял, что кричит. Он хотел бежать, но не мог. Взгляд твари пронизывал до глубины души, от него останавливалось сердце. Из толпы солдат раздались крики, вопли, проклятия, призывы к богам. Кто-то попытался спастись бегством. Большинство же, подобно Ворну, застыли, точно прикованные.
Кольцо пара настигло их вместе с ударом грома, очень похожим на тот, что произвел недавно пронесшийся над головой летучий корабль. Воздушная волна сорвала все палатки.
Гигантская тварь летела в их сторону. Ее фасетчатые глаза окинули взглядом землю, чудовищная пасть раскрылась, и оттуда хлынул поток огня.
В мозгу Ворна медленно сформировались туманные мысли. Его околдовали… она лгала… он уже мертв, как и все его мечты об империи.
Что ж, пусть будет так. Он сбросил плащ и вытащил меч — все тот же Ворн, Принц и Завоеватель. Он поднял голову. Тварь заслоняла небо своей жирной тушей. Ворн не способен был охватить ее взглядом. Ни один человеческий разум не в силах был воспринять ее сущность, оценить размеры и вообще остаться в живых, чтобы поведать другим о ее ужасном, отвратительном, жутком виде…
Последняя его мысль была о том, насколько рассердилась бы мать, узнав о таком глупом поступке…
Как хорошо было снова разрушать… Лежавший внизу мир явно нуждался в чистке. Вся его поверхность была испещрена пятнами разложения. Прошло немало времени. Сколько? Это не имело значения.
Демон теперь знал свое имя. Он открыл рот и произнес его.
«РАМТОНОДОКС!» От рева сотрясся воздух, и с земли поднялась пыль.
Он снова открыл рот и изверг огонь, очистительный огонь. Это дало выход его ярости, его ненависти ко всему земному. Пламя распространилось по равнине, полностью ее окутав. Снизу донеслись жалкие крики и вопли, и звуки эти радовали до глубины души. Все внизу было уничтожено огнем.
Вконец выдохшийся, он распростер гигантские крылья и взмыл высоко в холодные небеса.
На вершине цитадели и у ее основания
Они смотрели друг на друга с противоположных сторон пустого плато. Замок исчез, лишь выжженная земля обозначала то место, где некогда он возвышался.
— Свершилось, — сказала она. — Ты был прав. Я не могу подчинить себе этого зверя.
— Ты выпустила на свободу древнее зло. Сожалеешь об этом?
Она помолчала, уставившись в землю. Затем сказала:
— Не знаю. Теперь, добившись своего, я чувствую себя странно опустошенной.
— Твое безумие подошло к логическому концу. Личинка прогрызла свой путь наружу.
— И прорвала кокон?… Возможно. Понятия не имею, почему я чувствую себя именно так.
— Ты освободила зверя, чтобы уничтожить мир, — как и хотела.
— Разве могла я этого хотеть? Я мечтала править миром.
— Желание править, диктовать свою волю миру — это только следствие презрения к нему.
— Возможно, ты и прав. Это так странно… Я ничего не чувствую. Вообще ничего. Я слаба. Я использовала всю силу, что была во мне.
— И это понятно. Но желание твое не исполнится. Мир не умрет, как не умрешь и ты. И зверь не будет освобожден.
— Как же можно предотвратить все это?
— С помощью магии, естественно. Я воспользуюсь тем же заклинанием, что заключило зверя в ловушку три тысячи лет назад.
Она покачала головой.
— Тебе это не удастся. Звезды ошиблись. Зверь теперь предупрежден. Ты не сможешь снова выманить его из логова на небесах. Он спустится вниз лишь затем, чтобы разрушать.
— Этому помешает тот самый пространственный выход, которого недостает. Зверь не может существовать в незавершенном состоянии. Он вернется по собственной воле и заключит со мной сделку. Он поймет, что для него есть лишь один путь.
— Это ты так надеешься.
— Я знаю, Мелидия. Но… мне не обойтись без твоей помощи. Мне нужна будет защита. — Он показал на неподвижную фигуру у своих ног. — Так же, как и твоему слуге.
— Я сделаю это. Наверное, ты меня околдовал.
— Да. Твое безумие прошло. Прости меня, но это была предосторожность.
— Жалею лишь об одном — что ты не сделал этого раньше.
— Ты хорошо знаешь, что это было невозможно.
— Конечно, — сказала она. — Лишь теперь я, так сказать… уязвима.
— Достаточно. Мы можем начать?
— Тебе не нужно никаких приспособлений?
— Никаких. Это заклинание осуществляется исключительно силой мысли.
Она показала на небо.
— Смотри, зверь взлетает.
— Он скоро вернется, если все пойдет по плану.
В туннеле было темно, и путь освещало лишь странное сияние, сопровождавшее его во время всего путешествия по подземному миру. Аура его святости? Но он видел впереди дневной свет, ощущал свежий воздух. Это было странно, ибо ему не доводилось дышать свежим воздухом уже очень давно. Подул легкий ветерок.
Миновав очередной поворот, он увидел невдалеке выход из пещеры и поспешил туда, думая о том, что может ждать его снаружи.
Был яркий солнечный день. Он вышел из пещеры у основания утеса и посмотрел вверх. Оказывается, он находился у подножия цитадели. Самого замка не было видно, что показалось ему странным. Возможно, он вышел чуть дальше, чем следовало.
Равнина была голой и пустой — ничего, кроме сухой травы и камней.
Стоп! Разве неподалеку не стояли лагерем осаждающие? Наверное, по другую сторону утеса. Нет, точно — лагерь был с этой стороны.
Он поднял глаза к небу.
— Отзовись, о Великий Священный Голос! Обратись к своему слуге!
Якоби окинул взглядом небосклон. Там, наверху, описывало круги что-то большое и черное. Птица? Нет. Оно спускалось, все увеличиваясь в размерах.
Наконец он разглядел существо и, хотя не до конца успел осознать, что же это такое, но понял, что оно ищет именно его, а значит, он обречен.
Его сердце не выдержало, и он не успел достичь пещеры.
Зверь заговорил.
«Снова ты».
— Да.
«Ты хочешь поработить меня, как когда-то твой отец».
— У тебя нет выбора. Лишь я могу вновь сделать тебя единым целым.
«Освободи меня от рабства, и я исцелюсь сам».
— Ты знаешь, что это невозможно. Ты лишь метафора. И ничего больше.
«И все же я реален».
— Интересно. А может быть, ты — просто наше отражение?
«Я — НЕ ОТРАЖЕНИЕ! Я — РАМТОНОДОКС! Я пожираю ВНУТРЕННОСТИ ВРАГОВ!»
— Хватит нести чушь. У меня к тебе предложение. У тебя нет выбора. Возможно, когда-нибудь ты снова обретешь свободу. Ты бессмертен, не так ли? Когда-нибудь человек, твой враг, исчезнет с лица земли, и мир снова станет твоим.