– Ты…ты не можешь мне указывать! Мы свободные маги…
– Достаточно разговоров. Ты, жалкий ничтожный человек, ты переступил грань, дозволенную черным магом, ты совершил то, что могут лишь избранные – лучшие Некроманты восьмого круга. Ты же…ты глуп и стар, ты немощен.
– Я лучший!
Лазарь сжал посох так, что посинели руки, поднял его над головой и с силой вонзил в землю. Рядом с Ним разверзлась земля, комья полетели вниз, и фонтан огня вырвался из недр. Он превратился в волну и стал накрывать Его, но Он стоял на месте; затем вскинул посох и волна, как от зеркала, отразилась в Лазаря. Одежда на нем загорелась и его, бормочущим заклинание, отшвырнуло на несколько ярдов. Привстав на одно колено, он начертил в воздухе полукруг, а второй направил сотворенное на Него. Полукруг черной густой тьмы стал сужаться и полетел вперед. Там, где тьма касалась земли, оставались выжженные полосы. Тьма сжирала все! В земле остались глубокая борозда, когда она ударила в Него, но Тот будто и не почувствовал этого…
– Глупец!
Подняв руку, Он выбрал нужное заклятье, и черный маг оказался замкнутым в цилиндрической колбе, сотканной из черноты и мрака. Она стала сжиматься, и Лазарь произнес последнее, решающее заклинание. Он вырвал посох из земли, схватился за него двумя руками и тот разлетелся на мелкие частицы, прилипнув к мраку. Вокруг мага создалось поле небольших размеров и его засосало внутрь. Он оказался в невесомости, без движения, без цели и без памяти. Он просто лежал на спине и спал, но пока. Скоро старик должен был проснуться, но когда это произойдет, не знал никто, даже он сам, когда создавал заклинание.
– Мир Большой Бабочки… глупец! Он не достоин быть Некромантом, даже в качестве подмастерий.
Сад.
Солнечный летний день. Теплые лучи согревали землю и всех жителей города. Великолепный сад раскинулся на площади в пол мили. Он давно расцвел и теперь аромат его цветов проникал не только в сам дворец, но и за его пределы. В нем любили отдыхать и проводить свободное время все хозяева замка без исключения. Это был их сад, и они дорожили им, пожалуй, больше, чем своими людьми.
Между деревьями, как всегда рано утром, гулял Тим. Сад ему нравился, и он постоянно находился здесь, рядом с деревьями и только им одним он мог доверить все свои тайны и мечты. Он был самым младшим сыном барона Крониуса и тот больше всех, из троих, любил только его. Тим походил на отца, и барон гордился этим. Но единственное, чего он не понимал, так это то, почему Тим в свои двадцать восемь лет не был женат и не собирался этого делать. Даже в обыденных разговорах, он старался обходить эту тему. Крониус оказался слишком старым и больным, а два старших сына внушали серьезные опасения, и уже сейчас стали плодиться слухи о том, что братья вознамерились захватить власть и только личная стража, готовая отдать жизнь за Крониуса, внушала страх, но барон верил им и не слушал мнение других.
В его стране существовал закон, по которому только старший сын был способен занять место после смерти отца и никто другой. Барон же, уже сейчас, подумывал о том, чтобы изменить закон и поставить властвовать младшего. Это было вопреки всем законам и правилам, но он бы пошел на это, если бы сын женился именно на той, которую советовал отец; но сын совершенно не придерживался его мнения, и не желал ни титулов, ни слуг – только простую и размеренную жизнь, подальше от забот в каком-нибудь отдаленном поместье. Барон дважды предлагал сыграть свадьбу в их родовом имении, но Тим постоянно отказывался, ссылаясь на разные причины. После третьего отказа, закончившегося печальными последствиями для слуг младшего сына, Крониус дал ему время до завтрашнего бала и ровно в полдень тот должен был дать окончательное решение. Или он женится, или…
Тим выбрал одну из скамеек и сел в тень яблони, которая раскинула свои ветви подобно вековому дубу. Он сидел и думал, как поступить с решением отца. Юноша не желал принимать подобный совет, но и не мог ослушаться. «Но я же не люблю ее и ту, другую, как он не понимает, или он хочет, чтобы я всю жизнь жил в горе и печали? Зачем она мне? Честно сказать она такая уродина, хотя братьям почему-то нравится. Что с ним происходит, я впервые вижу его в таком гневе. Похоже, ему еще никогда никто не перечил. Да, он стар, у него не такое большое влияние на Совет и Епархию, но он все же барон и не просто какой-нибудь, а тот, кто сумел вытеснить шесть ближайших соседей. Он лучший на многие сотни миль. Его все боятся. Но вот братья… Старший ждет смерти отца, я вижу это и слышу собственными ушами, когда он приезжает. Отец ничего не замечает, не хочет замечать,… а тут моя свадьба. Никогда! Я не брошу отца, он слаб, уже слаб и он не имеет права женить меня без моего согласия…»