Они подходили к уже открытым воротам, когда их догнал старший сын барона – Рион. Длинные, до плеч, волосы развивались, когда он скакал верхом. Остановившись, он провел рукой по усам и маленькой бородке, спешился и взял поводья брата.
– Зачем ты разорвал отношения с отцом, он ведь так любил тебя, неужели нельзя было согласиться с ним?
– Нет… Я не мог! Брат, ты тоже намереваешься склонить меня к идее отца? Если так, то у тебя ничего не выйдет, отойди в сторону, и я начну свой путь.
– Не спеши, Тим, я пришел не только за этим. Отец по-прежнему остается отцом и, хотя он в ярости, я уговорил его отдать часть личной охраны. Дорога до Этилии опасна и занимает восемь дней конным шагом, с привалами и остановками – двенадцать, а пешим строем и того больше. На тебя могут напасть как ненавистники нашего семейства, так и дикие звери, заполонившие в последнее время леса. Не отказывайся, они помогут тебе! – он указал рукой на приближающихся воинов. – Семьдесят солдат: двадцать арбалетчиков и пятьдесят мечников.
Старший брат не ошибся и не обманул, к изгоям Тима добавлялась личная охрана барона. Ее легко можно было узнать по серебряным латам с синими нашивками на предплечьях. Это, конечно же, не те седобородые «старики», находящиеся с Крониусом повсюду, а юнцы, не более тридцати лет, но, тем не менее, даже они считались лучшими из всего замка с прилежащими к нему окрестностями.
Идеально ровный строй поравнялся с братьями и из него вышел один – единственный пожилой воин и, поклонившись одному, другому, сказал:
– Не гневись на нас, молодой император, мы по собственному желанию, да с подсказки старшого к тебе пришли. Нет сил и житья с бароном, загонял он нас совсем, все деревни и города строевым маршем прошли, прежде чем поступили к нему на службу, а не прошли бы – все с голоду б подохли, – не любит он свой народ!
Тим посмотрел на Риона, потом на Эдуарда и коротко кивнул головой.
– Хорошо, я готов вас взять. Пойдете после лучников, но на первом же привале поменяете свои нашивки на желтые.
Мужчина склонил голову.
– И еще, – добавил Тим, – на время нашего перехода до Этилии, назначаю тебя мастером – мечником. Ты знаешь всех своих людей и на что каждый способен, а там… посмотрим.
– Не ожидал от тебя такого, молодой император. Спасибо! – он еще раз поклонился и повел свою группу в тыл воинов Тима.
– Лихой ты брат, лихой, – покачал головой Рион. – быстро находишь лучших воинов.
– На то они и лучшие, чтобы быть лучшими.
Юноша тронул коня, и все двинулись за ним. Старший сын барона вскочил в седло, да так и остался сидеть до того момента, когда последний мечник не скрылся за громадными деревянными створками ворот.
Позади остались воспоминания, дом, считавшаяся до сего момента семья, но Тим совершенно не жалел о содеянном. Он думал, что возможно и не стоило выставлять барона таким кровожадным убийцей и скупердяем, но относительно всего остального, юноша был спокоен. Раньше ему мало проходилось путешествовать по городам и замкам, но зато сейчас он был доволен своим положением, и хотел увидеть настоящую империю собственными глазами. За все время пути, Тим пытался узнать, что происходит с некогда великой, процветавшей страной. Сейчас же она представлялась совершенно старым, дряхлым, сгорбленным стариком, который доходит с клюкой свой остаток жизни в нищете и разорении.
Пустые деревни, села, перевалочные пункты, брошенные вещи и недоделанная работа свидетельствовали о зародившемся в народе страхе, об их выходе из империи и, возможно, смерти в неизвестном далеком месте. Все оказалось намного странным и требующим долгих и кропотливых разъяснений и изысканий. В данный момент на это не было совершенно никакого времени. Три сотни людей шли с тремя перерывами в день: на сон, обед и ужин. Они стремились покрыть расстояние за пятнадцать дней, так как ограничение в еде не давало возможности задержаться на больший срок. Дела у них пошли лучше, когда добрались до леса. Там шли медленнее, каждый день посылая полсотни человек на охоту и по вечерам, на ночном отдыхе, обильно смаковали дикой свининой, олениной и другой подстреленной дичью.