– Он не отвел глаза.
В мире есть множество простых и логичных правил, соблюдение которых облегчает жизнь и спасает от многих неприятностей. Если схватить рукой раскаленную кочергу то, скорее всего, обожжёшься. Если глубоко порезать ножом руку – пойдет кровь. Если глотнешь из бутылочки с надписью «яд» – вскоре почувствуешь себя неважно.
Если не смог выдержать взгляд другого мага – не вздумай затевать с ним вражду, ведь и так ясно, что тебе недостанет сил.
– Если бы только это, Серафим, – графиня покачала головой. – Я действительно не знаю фамилии «Летичевы». И вы, наверняка, тоже. А между тем, его принимал у себя князь. Сильные маги с неба не падают, а этот юноша искусство начал изучать явно не вчера.
– Вы так считаете?
– Вот видите, вы даже не заметили. Он творил магию с того момента, как ваш слуга материализовался у него за спиной, и до того, как я вас разняла.
– Я не просил вас вмешиваться, Августина! Аль-Маут уничтожил бы его, вздумай он достать оружие.
– Это вполне вероятно. Дожили бы вы до этого момента – другой вопрос. Ничего, завтра будет возможность поглядеть на него вблизи, - графиня напряженно поджала губы. – Летичев… обождите, что-то припоминаю.
- Вы его знаете?!
- Не уверена, проверю отцовские записи. Кажется, он сталкивался с магом этой фамилии, но еще в Крымскую войну, или сразу после нее, еще до моего рождения. В любом случае, завтра я точно выясню, что за темная лошадка к нам прискакала.
Между тем Георгий Летичев спустился в вестибюль, жестом приказал камердинеру следовать за ним и принял из рук лакея шинель. Не проронив больше ни слова, он сунул в руки слуги саквояж и торопливо вышел на улицу. После разговора с Базилевской и Бладбергом его до сих пор била нервная дрожь, и было от чего.
Невозможно стать сильным магом, не переступив через свою человечность. Это аксиома, и за тысячи лет, что существует магическое искусство, еще никто не смог делом доказать обратное. Те, с кем он сегодня говорил, были сильны. Невероятно сильны. Если в русском языке было слово, которое бы дало им точное определение, то этим словом было «чудовища». Георгий остановился, достал из кармана портсигар и снова закурил папиросу. Скосил глаза на лужу, оставшуюся после утреннего дождя, и заметил в ней свое отражение.
«Легко звать чудовищами других, пока не взглянешь на себя».
Маг направился прочь, и камердинер поспешил следом.
– Ну как, вашбродие? – спросил он, чуть не обгоняя его. – Все ладно, все хорошо?
Георгий покосился на него. Тихон Кудрявцев был у него на службе недавно, всего два года. Познакомились волей случая – или провидения – когда после падения крепости Порт–Артур оба предпочли позорному плену рискованный побег. Они наткнулись друг на друга среди заснеженных сопок Манчжурии, пешком пробираясь на север, к своим. Георгий тогда совершенно обессилел от голода и холода, и даже не опасайся быть обнаруженным, не смог бы применить сильную магию – настолько был истощен несколькими месяцами непрерывных жестоких боев. Случайная встреча с тогда еще рядовым Кудрявцевым для него стала настоящим спасением, а возможность вернуть долг жизни представилась очень скоро – когда они, по дороге к Мукдену, наткнулись на занятую японцами китайскую деревеньку. Так что Тихону можно было доверять. И, что было куда важнее, Тихон тоже принадлежал к числу Посвященных. Пусть он не являлся полноценным магом, но по праву рождения и крови был берендеем, объединяющим в себе сущность человека и медведя.
– Лет через десять увидим, был ли толк от того, что мы сюда приехали. Люди обычно туго соображают, когда их предупреждают о чем-то неприятном.
– Вот балбесы! – в сердцах ругнулся Тихон на глупых магов, но тут же просветлел.– Теперь домой?
– Не сразу. Меня пригласили в гости, и от такого предложения отказываться не только опасно, но и глупо. Задержимся еще немного, а там в Москву и с пересадкой уже домой. – Георгий прикрыл глаза, прокручивая перед ними видения грядущего, – Там нас ждет неожиданная, но важная встреча.
– С кем?
– Пока не знаю. Увидим. Лучше скажи – ты нашел здесь место, где подают нормальный чай, а не такое пойло, как в прошлый раз?
– Никак нет, ваше благородие. Одни кофейни кругом, а там только кофий.
– Тьфу… тогда сейчас марш до Елисеевского, там найдешь хороший черный чай, не дешевле двух рублей за фунт. Возьми сразу на десять рублей. Потом на Николаевский вокзал, там возьмешь два билета в первый класс на понедельник до Москвы. Я буду в гостинице.