Он не ступил и шага ко мне, никак не показал, что у этих слов есть особый смысл — не сделал ничего, что бы пересекло черту приличий или напугало… но протянул мне раскрытую ладонь.
На эту ладонь я уставилась, как на неизвестного науке зверя. Большую, наверняка очень мягкую и очень уютную ладонь.
Почему я не подумала, что так может случиться? Почему так долго успокаивала свою совесть и гнала прочь доводы разума, почему позволила себе сладкий самообман, что прогулки — это всего лишь прогулки, а долгие разговоры — не более чем способ убить время?
Я ведь всё понимала. И я использовала этого мужчину как пластырь, чтобы заклеить раны. Бесчестный поступок. Меня охватил острый приступ стыда, пока Квентин терпеливо ждал моего ответа и в который раз проявлял чудеса такта и деликатности.
Вдруг подумалось — а что, если взять его руку? А потом так отчётливо и ясно представилось, что это было бы так просто и естественно… доверие и забота, уважение и покой — вот что читала я в нашем возможном будущем по глубоким и чётким линиям жизни на протянутой мне ладони.
И я, наверное, могла быть очень счастлива с ним.
В какой-нибудь другой жизни.
А в этой были осенний парк и холодные лунные ночи. Первый танец и первый поцелуй, а за ним второй. Пепел на губах и отчаянная, безумная страсть. И земля, уходившая из-под ног. И шипы пепельной розы, до сих пор отравленной занозой в сердце.
И слова, произнесённые у алтаря. А ещё те, что добавляла про себя, пока чиновник монотонно зачитывал формально-стандартные слова брачных клятв.
«В этот день и во все последующие. До конца моей жизни. Несмотря ни на что.
Я буду тебя любить».
Эти клятвы не из тех, что так легко отбросить, зачеркнуть одним движением пера. И спасибо Квентину за то, что именно сейчас я с такой остротой и неизбежностью это поняла.
Спрятав ладонь за спину, я сделала шаг назад.
— Я не приму вашу руку. Простите. И… больше нам не надо видеться.
Удивление в спокойных карих глазах.
— Почему? Я не собираюсь на вас давить. И торопить. Я ведь всё вижу, Элис. Буду ждать столько, сколько потребуется.
Я покачала головой.
— Не нужно. Потому что… я слишком хорошо знаю, сколько боли бывает, когда один человек любит — а другой лишь позволяет себя любить. Вы хороший, Квентин. И я не хочу вам такой ужасной судьбы. Прощайте.
Торопливо отвернувшись, я бросилась бежать — через заснеженный старый парк, и лабиринт посеребренных ветвей очень скоро скрыл от меня неподвижную чёрную фигуру.
И я спиной чувствовала сочувствующий и до слёз добрый взгляд, которым он меня проводил.
Задыхаясь от быстрого бега, чувствуя, как морозный воздух разрывает лёгкие, я наконец остановилась у подножия величественной колоннады, украшавшей поместье. И поняла, что мне совершенно не хочется туда возвращаться.
Что сейчас осталось последнее место на земле, куда я могу пойти. Куда я должна пойти.
Дело за малым — найти те немногие вещи, что еще оставались в поместье Морриганов. Нужно забрать все до единой. Чтобы стереть последние воспоминание о моём недолгом присутствии в истории этого достославного рода с его бесконечными ветвями, корнями и ответвлениями. Пусть оставят свои тайны себе.
А я возвращаюсь в Шеппард Мэнор.
Волчица уползает в своё логово зализывать раны.
Глава 18
По счастью, все мои документы остались в поместье Морриганов, когда я, дурочка, босиком среди ночи бросилась в погоню за собственным мужем. Теперь даже вспомнить смешно те дни. И на что я рассчитывала… Тилль благоразумно не стала пересылать мне столь важные бумаги в Тедервин вместе с обычными тряпками. Так что они хранились в надёжном месте, в «розовой» герцогской спальне.
Тут и застала меня Бертильда — когда я складывала в аккуратные стопочки всё, что осталось от моего присутствия в жизни семьи Морриган. Одежды оказалось не так много, разных мелочей и того меньше.
— А я бы на вашем месте ещё немного подождала здесь, — вздохнула Тилль, опираясь на косяк распахнутой в спешке двери.
— Я знаю, на что ты надеешься. Оставь. Тебе ведь больше лет, чем мне. Пора бы давно перестать верить в сказки, — тихо ответила я, проверяя, все ли бумаги на месте, в картонной папочке с завязками. Мой походный письменный набор… Небольшая сумма наличных денег… Надо бы заглянуть в банк по дороге.
— Вы в курсе, что Шеппард Мэнор стоит полностью пустым с момента смерти ваших родителей? Там не то, что прислуги — дров, скорее всего, нету. А сейчас зима, смею напомнить.