Что же делать… Думай, Элис, думай!
Расспрашивать каждого встречного-поперечного — точно не выход. Привратник ясно дал понять, что все, кто знают, как попасть в поместье, в этом же поместье и проживают. Колесить по дорогам края туда-сюда в надежде, что одна из них приведёт к нужному месту? До конца жизни можно. Если слухи правдивы, и во владениях Морриганов действительно пятая часть Королевства… А тем временем каждый потраченный день — это день Олава в каменном мешке. И это в лучшем случае — я же понятия не имею, что с ним там происходит прямо сейчас, пока я любуюсь осенними пейзажами!
Кажется, меня начинала захлёстывать паника.
Тётя заметила мою задумчивость и нервозность.
— Элис, дорогая, не расстраивайся! Давай подыщем тебе другую кандидатуру в мужья, менее… проблемную.
«Мне не нужна другая кандидатура в мужья…» — чуть не ляпнула я, вовремя осеклась.
— Спасибо, тётя! — улыбнулась вымученно и снова углубилась в раздумья.
Через пару минут до меня долетел драматический шёпот дяди:
— Нет, она всё-таки расстроилась… погляди только на бедняжку!
— Да-да, ты знаешь, я теперь совершенно точно уверена, что наша девочка безнадёжно влюблена. В этом всё дело!
В глазах дяди промелькнул страх — он явно понятия не имел, что делать с влюблёнными дурами. Тётя заметила, что я подслушиваю, и встрепенулась.
— Милая, а что если нам по приезде сходить на балет?
— Я не думаю, что сейчас подходящее время… — начала отбрыкивать по привычке я.
Тётя отмахнулась от моих возражений.
— Нет, ты не поняла! Конечно, шансов, что там нам попадётся твой герцог, ещё меньше, чем если бы мы просто остались караулить его под забором пепелища Замка. Но зато… на балете есть шанс встретить его деда!
Гениально.
Боже мой, это же гениально!!! И как я сама не додумалась?
Старый Морриган. Точно.
— Тётя, вы самая лучшая на свете! — с чувством выдала я, и она расплылась в довольной улыбке.
Великолепный зрительный зал Королевского театра Фрагонары блистал огнями, ослеплял блеском драгоценностей, оглушал говором, смехом, щёлканьем вееров.
Весь первый акт я просидела в ложе как на иголках, разглядывая не сцену, а гостей спектакля. И наконец моя вечная спасительница тётушка Присцилла, которая была в великолепном расположении духа по случаю нового наряда из тяжёлого бархата винного цвета, тронула меня за плечо.
— Элис, душенька! Посмотри-ка в ложу прямо напротив нашей.
Я повернула свой бинокль, и наконец увидела. Худенького старичка в старомодном серебристом мундире, сияющем в полумраке, что твоя свечка.
Едва дождалась антракта. Схватила тётушку за руку и рванула с места. Мы были вовремя! Старый герцог явно собирался уходить, на весь гулкий коридор позади занавесей, отделявших ложу, костеря балет и «дурака балетмейстера», который «таких балерин хорошеньких испортил своей убогой постановкой». Из его длинного спича, который он выдал миниатюрной блондинке, повисшей у него на локте, я поняла две вещи.
Этот Морриган был огромный бабник и прямо-таки помешался на балеринах. И ещё — характер у него ещё более скверный, чем у младшего.
Заговорить сама я с ним не могла — и не по этой причине. А потому, что не была ранее представлена, а значит — моветон. Тётушка согласилась помочь проблеме, заговорщически подмигнув мне.
— Ваше сиятельство!
Ей пришлось перекрикивать «спич» несколько раз, прежде чем герцог услышал и обернулся. Он умолк тут же, а потом вытащил откуда-то стёклышко монокля, вставил в правый глаз и принялся внимательно рассматривать, кто это его зовёт. Причём преимущественно осматривал меня. Ну и противный дед!
— Мы имеем честь быть знакомы? — спросил герцог, наконец — вроде бы у тёти, но по-прежнему не сводя глаз с более молодого объекта.
— О да, разве вы не помните? Гостиная Джонсонов, пять лет назад…
Как и ожидалось, девяностолетнему деду было проще признать, что знакомы, чем признавать, что у него плохо с памятью. Уловка тётушки сработала.
— Да-да, конечно! Теперь припоминаю!
— Мы с моей племянницей хотели выразить вам своё почтение и…
— Ваше сиятельство! Уделите нам, пожалуйста, пять минут своего драгоценного внимания, — перебила я тётю. — Речь о вашем внуке.
Да, это было вопиюще невежливо. И да, я пошла на это — потому что увидела гримасу раздражения на лице старика. И заметила, что молоденькая спутница, ревниво поглядывая на меня, уже торопилась увести своего драгоценного деда. Старая как мир история — наверняка подрабатывает у него сиделкой, и хорошо если только ею, в надежде на приличный куш, который тот выделит ей в завещании в благодарность. А тут вдруг конкуренция пожаловала. Так что у меня было совсем мало времени, чтобы заинтересовать Морригана. Пришлось идти ва-банк.