— Просто… я подумала… ну… на простынях нет… вы понимаете. — Я запнулась и покраснела до корней волос. — Скоро придут убираться… в общем, я боюсь, что про меня пойдут плохие слухи! — выпалила я скороговоркой, просто чтобы поскорее отмучаться. И опустила глаза. Смотреть мужу в лицо смелости уже не хватало.
Дорн пожал плечами.
— Если вас это так беспокоит, моя маленькая герцогиня, то я просто пущу другой слух.
— Мне страшно даже предположить… — пробормотала я. Он усмехнулся.
— Пущу слух, что жених был так нетерпелив, что не смог дождаться первой брачной ночи. И взял свою невесту сразу, как только она ответила согласием… м-м-м… скажем, в беседке в парке. Как по-вашему, это будет достаточно романтично?
Я стрелой пронеслась мимо него и снова заперлась в ванной.
Долго-долго умывалась холодной водой, пока за стенкой, посвистывая, одевался мой супруг.
И вовсе не романтично!!! Я теперь ни на одну беседку в парке спокойно смотреть не смогу. Да на него самого смотреть не смогу!
В ванной я просидела битый час, ожидая, пока Дорн, наконец, уйдёт. Безрезультатно.
Наконец, в дверь ванной постучали.
— Дорогая! Выходите уже и одевайтесь. У нас, между прочим, планы на вечер.
Я удивлённо уставилась на деревянную створку. Не дождавшись ответа, муж добавил:
— Зовите свою камеристку. Надеюсь, она подготовит вам что-то столь же ослепительное, что и ваша ночная сорочка. Мы выезжаем в свет. Пора представить столице новую герцогиню Морриган!
Глава 21
— Тилль, ты уверена? — в который раз спросила я, волнуясь.
Она кружила вокруг меня, как орлица над гнездом, и поправляла то платье, то причёску.
— Абсолютно!
— Но оно… неудобное… все эти крючки на спине… Стоит чуть вдохнуть, и они впиваются в тело!
— А вы терпите. Зато снимать будете м-м-м… с наслаждением, — мурлыкнула она. Я не стала переспрашивать, что она имеет в виду, потому что знала по опыту — скорее всего нечто совершенно развратное.
— Да уж. Ещё бы не с наслаждением — я из него как из пыточной камеры выбираться буду! — буркнула я, притворяясь, что не поняла намёков.
Тилль только посмеивалась.
Платье в пол с пышной, но в меру, юбкой было совершенно удивительного цвета. Серого с едва заметной капелькой розового. Как будто художник долго-долго смешивал на палитре оттенки для того, чтобы изобразить цвет грозовых туч, из-под которых пробиваются закатные лучи. Наряд усыпали крохотные блёстки, которые загадочно мерцали при каждом движении. Полностью открытые плечи с оборками — но их дерзкую обнажённость маскировала тонкая-тонкая паутина вуалевой ткани до самого горла. Платье создавало удивительное ощущение одетости и раздетости одновременно.
— Именно то, что нужно герцогине Морриган, чтобы покорить весь свет… и своего супруга! — продолжила смущать меня Тилль, брызгая духами в шею, где была выпущена из высокой причёски пара локонов. Я чихнула.
Волнение зашкаливало. Пожалуй, тряслась я как в день свадьбы! А может, и сильнее. Потому что тогда… это было дело, которое надо сделать. А вот сегодня у меня возникло почему-то ощущение, будто я собираюсь на свидание.
Моё первое настоящее свидание с любимым мужчиной.
Он разговаривал о чём-то вполголоса с дедом, стоя у подножия лестницы, когда мы с Тилль спускались. Остановился на полуслове и медленно-медленно обернулся ко мне.
Свечи на стенах мигнули. Дорн нахмурился на секунду, но огонь снова горел ровно и ясно, и морщинка меж его бровей разгладилась. Молча подал мне накидку, отороченную серым мехом. Молча сопроводил к карете. В молчании мы шли — но я ловила на себе его взгляды, и молчание это было наполненным и каким-то… громким.
Старый герцог следовал за нами чуть поодаль, вёл под руку Тилль. Они тоже решили выбраться в город. В Королевской опере давали спектакль. У нас была лучшая ложа напротив сцены, чуть ниже той, что всегда оставалась вакантной для королевской четы.
Позади нас постепенно становилось темнее. Слуги гасили свечи, особняк Морриганов погружался во тьму, словно тонул в ней. Ветреный осенний вечер зябкими пальцами пробирался под накидку.
Я запнулась перед роскошным экипажем с ярким вензелем герцогского герба на дверце. Не сразу поняла, почему меня сковал такой страх.
А потом сообразила. И устыдилась. Заставила себя сделать шаг вперёд, пока никто ничего не заметил.
Глупый, иррациональный страх. Прошлое моё путешествие в карете ничем хорошим не закончилось. Да ещё эти отвратительные кошмары… снова оживали в памяти воспоминания того, как беспомощна я была. Руки потянулись к причёске… я одёрнула себя. В этот раз мне не понадобится шпилька.