— Отлично! Камни Мол уже принесли.
— Вы, наверное, нарочно! — жалуюсь я. — Придумываете что-то такое, чтобы я точно не смогла удержаться от вопросов.
— А вы продолжаете совершенствоваться в искусстве косвенно их задавать! — смеется супруг. — Камни Мол — это новейшее магическое изобретение, оно есть пока только в королевском дворце… ну, и у нас теперь. Накапливает тепло, а потом отдаёт, если камень стукнуть о камень. И пока вы не лопнули от новых вопросов — их можно использовать в самых разных бытовых целях. Можно, например, греть постель… но в этом деле камни нам не понадобятся. Предлагаю применить по другому назначению — нагреть воду в ванне. Слуги её уже наполнили к нашему возвращению. Ну что, разберётесь в устройстве, или показать?
— Н-не надо… — совершенно смутившись, я решила бороться с неловкостью самым простым и привычным для себя способом. Прячась в шкафу. В данном конкретном случае — не залезая в него целиком. Просто раскрыла створки и сделала вид, что решаю, что надеть после купания. А чего решать? Не ту ведь, развратную… вон, моя скромная белая ночная рубашечка до пят лежит…
Машинально потянулась расстёгивать платье. Пальцы скользили по мелким противным крючкам, ряд которых тянулся через всю спину, и не захватывали их. Возможно, потому что дрожали.
Меня накрыло тенью. О полку шкафа рядом с моей головой оперлась мужская ладонь.
— Кажется, вам снова нужна моя помощь.
Меньше думать. Больше рисковать.
Почему он так сказал? Почему из всех на свете слов выбрал именно эти? В чём риск? Неужели просто в том, чтобы… быть со мной?
Я не знала. Но тоже постаралась следовать совету старого герцога. Выкинула из головы все лишние мысли. Просто промолчала. И кажется, этим своим молчанием дала разрешение, которого ждал муж. Но я бы ни за что на свете не могла назвать его сейчас фиктивным мужем.
Потому что то, как его руки легли на мои плечи и сжали — это было по-настоящему.
Как осторожно, бережно он убрал мои волосы со спины на грудь, каждым прикосновением рождая вихрь таких непривычных, но таких желанных эмоций — это было по-настоящему.
Его дыхание, обжигающее мою обнажённую шею — это было по-настоящему тоже. Намного честнее любых слов. Слова слишком часто лгут.
Я просто не понимала его — этого мужчину, который волей судьбы стал моим мужем. Устала разгадывать головоломки, устала от постоянных противоречий. Но кажется, сегодня впервые я смогла отказаться от того, чтобы их распутывать. И позволила себе просто жить. Неужели и он тоже? И в этом весь секрет таких странных перемен?
…Последние мысли покинули мою бедную голову, когда первые крючки были расстёгнуты на платье.
Его длинный выдох — пускает дрожь по моему телу.
Ещё один крючок. И ещё. Всё медленней и медленней эта сладкая пытка — и если она продлится ещё хоть немного, я точно свалюсь в обморок. Ноги уже не держат.
Словно в ответ на мою безмолвную мольбу, Дорн обнимает меня поперёк талии, и теперь я не боюсь упасть — ведь в кольце его рук так спокойно и безопасно.
— Ох…
И всё же прикосновение губ к спине чуть пониже шеи — горячее, жадное — застало меня врасплох. Я вздрогнула и вцепилась в запястья его рук, лежащих властно у меня на животе. Он не отстранился, лишь прижал меня крепче, и я чувствовала спиной твёрдость его мышц под тонкой тканью рубашки, чувствовала его глубокое дыхание.
Губы двинулись выше, коснулись изгиба шеи. Неторопливо изучая, присваивая… то, что на самом деле давно уже было его. Если бы только я могла об этом сказать! Но я молчала, боясь спугнуть мгновение. Боясь обмануться и поверить в бесплодные мечты, наивные грёзы — как это было уже не раз.
И мир кружился всё быстрее и быстрее — или то была моя голова…
А платье меж тем уже готово было упасть с плеч к его ногам. И вот теперь, на самом краю обрыва, с которого я почти решилась спрыгнуть, мне вдруг стало страшно на мгновение. Я сжалась. Тут же приказала себе не глупить, сделала пару глубоких вдохов, чтобы расслабиться… не очень помогло.
Дорн тут же почувствовал эту перемену. Он застыл, словно задумавшись — а потом отстранился. Аккуратно поправил рукава на платье, подтянул их вверх… злосчастные крючки, правда, и не думал застёгивать, и кожу тут же куснуло холодом. Почему-то стало стыдно. Наверное, за то, что я такая трусиха.
— Мне…
— Элис, иди. Я тебя не тороплю.
Я почти сбежала от него в ванную комнату, придерживая по дороге одновременно и волочащиеся юбки, и сползающие рукава. Каким-то чудом не забыла прихватить ночную сорочку с полки. Стремглав ворвалась в маленькую комнатку, крепко-накрепко заперла дверь на защёлку, привалилась к доскам спиной и без сил сползла вниз.