— А ты знаешь, Ивейн, что здесь, на острове, испанец до сих пор дарит девушке, которую полюбил, символическую цепочку на руку, чтобы всем было известно, что он претендует на нее?
— Да, я слышала о «браслетах рабства», если вы говорите об этом. — Ивейн, обиженная, злая и испуганная, больше не заботилась о своих словах. Теперь она может убежать к Кенту. Он увезет ее отсюда, он будет добр с ней.
— Думаю, что в каком-то смысле эта цепочка действительно означает, что двое молодых людей подчинены друг другу. — Длинные пальцы хотя и не так крепко, но все еще держали ее руку, взгляд темных глаз не отпускал ее. — Ах, в этом и есть смысл любви, романтик ты мой. Любовник говорит: тэ куйэро, я тебя хочу. Руки любовника не всегда бывают нежны, и женщина, которая к этому не готова, все еще ребенок.
Дон Хуан внимательно рассмотрел все брелоки по очереди.
— Смотри-ка, у этого молодого американца есть нюх на вещи оригинальные и по-настоящему чарующие. Тут есть и яблоко Евы, и лестница на небо. А значит, это прощальный подарок, а не залог любви, как я сначала подумал.
— Американец дарит девушке кольцо, если он ее любит. — Ивейн осторожно высвободила руку и вскочила. — Мне пора идти, сеньор. Кент меня ждет.
— А где он тебя ждет, Ивейн? — намеренно медлительными движениями изящных рук, сильными с женщиной и ласковыми над клавишами фортепиано, дон Хуан налил себе еще чашку кофе.
— У дерева катальпа над пляжем. Там он причаливает свою шлюпку.
— Вижу, вы выбрали удачное место для встречи. — Дон Хуан посмотрел на нее с улыбкой, которая смягчила его взгляд так, что сейчас он казался совсем бархатным. — У нас это дерево прозвали небесным деревом. Повеселись на празднике, nina. Я так понимаю, что ты тоже будешь на прощальном вечере на борту яхты этого молодого человека?
— Да, сеньор. — Она опустила голову. — А вы там будете?
— Миссис Крейсон очень любезно пригласила меня. Да, Ивейн, я приду. Думаю, мне нужно познакомиться с твоими друзьями.
— Надеюсь, вы с Ракель приятно проведете фиесту.
Ивейн торопилась. Солнце нагрело ее волосы, она чувствовала в воздухе запах гвоздики, которую дон Хуан срезал для нее. Утром она хотела надеть мантилью, но та осталась в ее комнате, а ей хотелось как можно скорее выбраться из замка, ей хотелось быть с Кентом, таким простым и совсем не похожим на испанца… хотелось закружиться с ним в вихре фиесты, смеяться, веселиться и не думать о том, что ее ждет завтра.
Она увидела его, курящего сигарету, под деревом катальпа, развесившего ветви над дорожкой, ведущей к пляжу. Ветер нес запахи моря, и Ивейн твердила себе, что это от слишком яркого солнца ей так сильно жжет глаза.
Она бегом, почти летя, спустилась к нему по тропинке, и он раскинул руки, чтобы поймать ее в объятия.
— Ох… — Ивейн задыхалась от быстрого бега и смеха почти на грани слез. — Давно уже ждешь?
— Я бы ждал весь день, — заявил он. — Ты сейчас еще больше похожа на сказочную девушку, чем всегда… Рапунцель, которая умудрилась сбежать из высокой башни к своему возлюбленному. — Он обнимал ее и заглядывал в ее глаза. — Ивейн, у нас только сегодняшний день или завтра тоже принадлежит нам и все последующие дни?
— Пойдем скорее на фиесту и повеселимся от души. — Она все еще не могла решиться произнести последние слова, хотя в сердце она уже все решила. — Мы ведь не хотим ничего пропустить.
В городе все балконы были уставлены цветами в горшках, украшены разноцветными веселыми испанскими ковриками и шелковыми шалями, на них толпились целые семьи в праздничной одежде, везде слышался смех, бренчали струны гитар, отовсюду в нарядную толпу на мостовую летели гвоздики.
Лодки в гавани тоже были украшены, дети и жены рыбаков одеты в очаровательные костюмы голубого и темно-красного цвета, ожерелья и длинные серьги блестели на солнце, порхающие веера из кружева и шелка походили на крылья экзотических птиц, а сами женщины напоминали бабочек рядом со стройными испанцами в строгих черных костюмах, кружевных рубашках и черных широкополых шляпах, и их белозубые улыбки могли соперничать яркостью разве что с белизной рубашек их обладателей.
Церковные колокола заглушали смех и оживленный гомон праздничной толпы, тут и там носились стайки ребятишек с венками цветов в руках. Позже эти венки они будут стараться набросить на самых симпатичных девушек, которых выбрали для сопровождения процессии Адама и Евы, уличные торговцы бойко продавали хрустящие марципановые булки и ледяное молодое вино.
Ивейн и ее спутник остановились возле прилавка и, чокнувшись, смотрели, как танцуют традиционную джигу под барабаны, тамбурины и причудливого вида трубы. В другом углу площади кружились цыганки, а со стороны холмов въезжали на площадь украшенные цветами повозки, набитые людьми в праздничных костюмах. На спинах осликов были привязаны бутылки вина в плетеных флягах. Следом за красивыми парнями-наездниками ехали верхом девушки, украшенные цветами и пышными накрахмаленными кружевами.