— Во имя всех богов, Ферн, поговори со мной! Сообщи, где ты!
Она заговорила на хапланском, национальном языке Хаплодитов, первом языке, который они с Кармином выучили в детстве.
— В аду. Во тьме... в глубине... ада. — Снова раздался стон. — Они мучают меня, Карми. — В голосе ее звучали интонации обиженного ребенка. — Скажи им, что хватит.
— Держись, дорогая. Я приду тебе на помощь.
— Пожалуйста. — Голос превратился в хрип. — Помоги мне.
— Жизнью клянусь. Да поразят меня боги, если я тебя брошу.
Послышалось шумное, прерывистое дыхание, затем кашель.
На этот раз она произнесла по-английски:
— Карми, дорогой, быстрее. Поспеши. Кристалл снова помутнел, и образ растаял. Король опустил руки, пошатываясь добрел до кресла-качалки и упал в него.
Ему потребовалось долгое время, чтобы прийти в себя. Когда он наконец успокоился, то встал и целенаправленно устремился к дверям кабинета, но замер на полпути. Потом повернулся и, поразмыслив, сделал движение в сторону приборов, но опять задержался.
Что делать?
Ему нужна помощь. У Трента вроде бы тоже проблемы. Но брату придется выкручиваться самостоятельно. На него сейчас времени нет.
Кто же тогда? Другого брата, Димза, уже нет в живых... Бедный, он стал жертвой собственного коварства.
Доркас? Доброе сердце, но недалекая. Другие же родственники...
Нет, надо обратиться к ресурсам замка. Человеческим и другим. Но к кому?..
Ответа он не находил. Рискованно полагаться на молодых и неопытных, но здесь, бесспорно, требуется дар...
В это момент началась тряска. Кармин выжидал, оценивая ее масштабы. Эта часть замка, защищенная заклинанием, подвергалась наименьшему воздействию посторонних сил. Свои ощущения он сверил с измерительными приборами.
Когда содрогания стихли, он кивнул в ответ на свои мысли:
«Все по расписанию. Интересно, знают ли они, что для них это тоже губительно?»
Король направился к двери.
«Может, и знают, безумцы несчастные».
Барсум
Спасая свою жизнь, Джин во весь опор скакал по бескрайней пыльной равнине.
Он сидел верхом на вурте (или, как окрестил про себя этих животных, «кошмарике»), представлявшем собой шестиногую помесь верблюда и ламы. Солнце стояло высоко и палило горячо, но еще горячей были преследователи, обезьяноподобные всадники на огромных зверях, напоминавших брахманских быков. Мчались они очертя голову и быстро нагоняли его.
Джин называл их обезьянолюдьми, но на самом деле не знал, какой генетический материал послужил основой для их создания. Скорее всего, они являлись каким-то гибридом. Хранты, неестественно мускулистые гуманоиды с синюшным, как у трупов, цветом кожи, были существами низшего сорта. Умой создали их для тяжелого физического труда, приберегая ялимов для работ по дому и обслуживания.
Обезьянолюди сидели на спинах животных, своей скоростью превосходивших вуртов, хотя и не столь уверенно передвигавшихся по гористой местности. Но сейчас они скакали по равнине, где обитали хранты.
Джин обогнул небольшую впадину, затем увидел впереди другую, более широкую, и почел за лучшее пересечь ее, а не объезжать. Хранты разошлись с ним во мнениях и, как выяснилось, приняли более мудрое решение. Замедлив движение на неровной поверхности, животное Джина выкарабкалось из углубления, опережая своих преследователей всего на шесть корпусов, при этом его тонкие ноги вытанцовывали какой-то сложный ритм, а корпус раскачивался, как при морской качке.
Над ухом Джина просвистело копье. Покрепче сжав ногами седло, он вынул стрелу из колчана, натянул лук, развернулся, прицелился и выпустил. Стрела пролетела далеко от цели, но скакавший впереди отряда хрант из осторожности натянул поводья и сбавил скорость.
Для очистки совести Джин пустил вдогонку еще одну стрелу, затем повернулся лицом вперед и попытался с помощью кнута подогнать вурта. Но бежать резвее тому, похоже, было не по силам.
Впереди виднелись скалистые предгорья, а за ними высились остроконечные пики. Там, наверху, на извилистых тропках, огибающих лежащие на склонах валуны, у вурта появится преимущество. Надо только выбраться из ровной местности в спасительные горы.
Но с одним условием. Сделать это вовремя.
Проведя сложнейшую работу по обнаружению противника, он мог считать, что в определенном смысле его миссия по рекогносцировке имела успех. Но, будучи в разведывательном деле новичком, он еще не выучился оставаться неприметным. Век живи, век учись.
Если удастся еще пожить, Джин надеялся, что ему еще представятся возможности для роста и развития, но в настоящую минуту перспективы выглядели не слишком радужно.