— Извини, старина, могу я вас прервать?
Шейла повернула голову и увидела, как Джамина хлопает по плечу Клив Далтон.
Джамин отвесил изящный поклон.
— Безусловно, сэр.
— Спасибо за танец, Джамин, — поблагодарила Шейла.
— Миледи, — Джамин, продолжая кланяться, отступил.
Теперь она начала танцевать с Далтоном, мужчиной лет шестидесяти, высоким, поджарым, с глубоким грудным голосом, как у диктора на радио. Приятный голос контрастировал с невзрачной вытянутой физиономией.
— Ну и подхалим, — заметил Далтон, когда Джамин отошел на достаточное расстояние.
— А по-моему, у него безукоризненные манеры, — возразила Шейла.
— Да мне и самому старый плут нравится. Но думаю, что особых тайн не открою, если расскажу вам, что с горничными он себя ведет самым бесстыдным образом. Его называют Джамин Трехрукий. Тот еще распутник.
Шейла покачала головой:
— Как-то не верится. Он производит впечатление такого любезного мужчины.
— Такой породы, как любезный мужчина, в природе не существует. Все мы хищники, моя дорогая.
— Если вы имеете в виду моего бывшего мужа, вполне могу поверить.
— Вы в разводе? Не повезло. В моей жизни такого не было. Свою Дорис я потерял и после тридцати лет совместной жизни думал, что не переживу.
— Мои соболезнования.
— Но пережил.
— Мистер Далтон, кем вы были в реальном мире? Я никогда не спрашивала.
— Работал литературным агентом. На протяжении многих лет и с немалым успехом.
— Как интересно.
— Да, было интересно. Некоторые из моих клиентов сделались весьма знаменитыми. Могу назвать их по именам. Например, Джеймс... — Далтон пожал плечами. — Да кому какое дело, здесь, в нереальном мире? Какое это имеет значение? Это было в другой стране, и, кроме того...
— Странно.
— Что именно, моя дорогая?
— Повстречать Гостя, который в прошлой жизни был счастливым и преуспевающим.
— Дело в том, что я вышел на пенсию. Продал фирму и дом в Коннектикуте и перебрался в Калифорнию. Купил себе уютный домик близ Сан-Диего. Совсем уж было приготовился к тихой жизни пенсионера, и вдруг этот сердечный приступ...
— О, какой ужас!
— Ужас был в другом. Я оправился, но почувствовал себя бесконечно несчастным и одиноким. Затем однажды, когда я сидел дома и приходил в себя, то обнаружил, что в стенном шкафу, где хранились швабры, появилось дополнительное измерение, о существовании которого я никогда раньше не подозревал.
Шейла улыбнулась:
— И вы оказались в замке Опасном, как и все остальные.
— Именно. Все наши истории в принципе одинаковы. Разнообразием не блещут.
Танец закончился, и публика зааплодировала. Музыканты встали, поклонились, затем снова сели и заиграли мелодию побыстрее.
— О... — выдохнула Шейла. — Такое мне не станцевать.
Далтон посчитал по пальцам такты.
— Вроде бы девяносто восемь. Или девяносто четыре? — Он усмехнулся.
— Может, пересидим?
— Пожалуй.
— Хотите перекусить?
— Да, неплохо бы.
Покинув площадку для танцев, они присоединились к группе гостей у шведского стола. Шейла окинула взглядом потрясающий ассортимент блюд. Повара превзошли самих себя.
— Нравится вам здесь, Шейла? — спросил мужчина по имени Такстон.
— Да, очень, — ответила девушка, намазывая на крекер паштет из гусиной печени. — Вот только немного волнуюсь из-за Джина.
— Не стоит себя слишком взвинчивать. Думаю, теперь он может появиться с минуты на минуту.
— Надеюсь. Но он должен был позвонить, мы же договаривались.
— В случае чего, — заметил Далтон, — Джин сам может о себе позаботиться.
— Таких фехтовальщиков, как он, — один на полдюжины миров, — добавил Такстон. — И теннисист он тоже отменный. — Он горестно улыбнулся. — На себе испытал, можете мне поверить.
— Ты все со своим теннисом, — фыркнул Далтон.
— А ты все со своим гольфом, — парировал Такстон.
— Гольф — цивилизованная игра.
— А теннис — нет, что ли? Интересно, по каким критериям...
— Гольф — медленная игра. Это единственный критерий.
— Чушь. — Такстон заметил отсутствующий взгляд Шейлы. — Что-нибудь не так, моя милая?
— А? Да нет. Просто... как раз в тот день, когда должен был объявиться Джин, портал минут на десять исчез.
— Правда? А это имеет значение?
— Трудно сказать. Вы же знаете, порталы появляются и исчезают, и земные в том числе... Нет, все-таки я беспокоюсь.
— Так вы же говорите, что портал быстро восстановился?
— Да, может, он и меньше десяти минут отсутствовал, но...
К ним присоединились еще два гостя: невысокий мужчина с аккуратными усиками — мсье Дюквиз — и Дина Вильяме, молодая чернокожая женщина.
— Опять лопаете? — проворчала Дина.
— И что с того? — вскинулся Такстон. — С тех пор как я здесь, я не прибавил ни фунта, а тому уже три года будет. — Он с ухмылкой добавил: — Одно из многих здешних преимуществ.
— Знаете, меня всегда интересовало, настоящая ли здесь еда, — заметил Дюквиз. — В конце концов, она вся, до последнего кусочка, продукт колдовства.
— Должно быть, настоящая, — ответила Шейла. — Иначе все мы умерли бы с голоду, так ведь?
— Возможно, это обычная еда, только трансформированная, — предположил Далтон.
— Логично.
Дина огляделась по сторонам, кого-то высматривая.
— А где Снеголап?
— О боже, неужели и его пригласили? — Такстон изменился в лице.
— Наверняка.
— Ради всего святого, зачем?
— Затем, что он, по-моему, близкий друг Шейлы.
Такстон тут же сменил тон:
— Прошу прощения, Шейла. Я совсем забыл.
— Ничего страшного. Со Снеговичком иногда бывает непросто.
— А мне нравится с ним общаться, — заявил Далтон. — Он хороший парень... в беде не бросит.
Такстон уставился в свой бокал.
— Да, ты, конечно, абсолютно прав.
— Легок на помине, — хмыкнул Дюквиз.
Толпа танцующих расступилась. В образовавшемся просвете появилось семисполовинойфутовое, покрытое белым мехом существо. Голова по сравнению с огромным туловищем выглядела маленькой, но на самом деле была довольно крупной и являла собой жутковатое сочетание кошачьих и медвежьих черт. В пасти сверкали огромные изогнутые клыки. Своим силуэтом существо напоминало человека, только пальцы на лапах заканчивались острыми белыми когтями. Желтые глаза свирепо сверкали. Придерживая закинутый на правое плечо огромный боевой топор, зверь приблизился к группе людей у шведского стола.
— Всеобщий привет, — бросил Снеголап. — Извините, опоздал.
— Ничего страшного, — заулыбалась Шейла. — Что-нибудь съешь?
— Интересно, квалькаркки справляют нужду в океан? Такстон, приятель, что скажешь? — непонятно к чему высказался белоснежный зверь.
— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — пробормотал Такстон, отступая назад.
— Так-так, что у нас тут? — поинтересовался Снеголап, окидывая взглядом стол. Морда его скривилась в презрительной гримасе. — Ничего нового. Вот, черт! — Протянув лапу, он схватил жареную цесарку, поднес к носу и обнюхал, потом, фыркнув, оторвал зубами огромный кусок. Захрустели кости. — В общем, неплохо. — Он швырнул то, что осталось от птицы, обратно на блюдо. — Хотя ничего особенного. — Он потянулся за стоявшим в центре стола букетом цветов.
— Снеговичок, это не трогай! — предостерегающе воскликнула Шейла.
— Извини, Шейла. Решил, что это еда.
— Им не мешало бы приготовить что-нибудь специально для тебя...
В этот момент появились слуги, неся огромное медное корыто, наполненное отвратительной на вид зеленоватой массой. Расчистив место, они поставили «тарелку» на стол перед белоснежным зверем.