Хозяйка Замка всплеснула руками.
— Ой! Вот только глупостей не надо…
— Позвольте мне поработать! — я встрепенулась. — Я… всё умею! Точно, я вспомнила! Я совершенно точно уверена, что обучена и шить, и прибирать, и даже готовить… возьмите меня к вам служанкой, пожалуйста! Иначе мне придётся уйти, чтоб так не грызла совесть.
Я окончательно смутилась. Ну вот, звучит практически как шантаж. Как мне не стыдно.
Моя благодетельница меж тем прикрыла лицо ладонью. И я не сразу догадалась, что она просто пытается не рассмеяться. Получалось не очень, потому что плечи, прикрытые кружевной накидкой, вздрагивали.
— Боже… служанкой… — она убрала руку и посмотрела на меня чуть покрасневшими глазами. Уголки губ у неё подрагивали. — Ну, хорошо. Пусть будет служанкой.
Глава 3.1
И всё-таки ещё целую неделю меня даже не выпускали из постели. И кормили там же. И леди Эмма всё-таки разрешила сыну баловать меня пирожными.
Росло моё чувство вины за то, что ко мне так незаслуженно проявляют столько доброты. Поэтому едва я научилась ходить по комнате, не испытывая головокружения, упросила дать мне хоть какую-то работу.
Тем не менее, всё, что удалось выпросить — это мелочи вроде сметания пыли метёлочкой и полива цветов. Я, конечно, смущалась и умоляла дать что-то ответственнее, но про себя благодарила леди Эрвингейр за доброту, потому что поднимать что-то тяжелее лейки пока была не способна.
К тому же половина дня уходила на то, чтобы просто бродить по лабиринтам коридоров и комнат Замка стальной розы и любоваться его красотой, разинув рот.
Высоченные потолки, просторные покои, огромные залы — «для танцев», как пояснили мне другие служанки. Ванные комнаты, оранжереи, библиотека, оружейные и ещё огромное количество других помещений, назначения половины из которых я даже не знала.
А какие там были окна!
Я никогда не думала, что в доме, где живут люди, может быть так же светло, как под небом. Через высокие стрельчатые окна с витражами внутрь проникало столько света, что я просто терялась. Первое время могла передвигаться только вдоль стен, не решалась выйти на середину. Девочки шутили, что я, наверное, раньше жила в норе, как мышь.
Поневоле я задумывалась, нет ли в их словах доли истины. Потому что все эти светлые стены, высокие потолки и просторные помещения меня действительно смущали и немного пугали. Я всей кожей чувствовала, что привыкла к другому.
Помню, как вернувшись с первой свой прогулки по Замку стальной розы, «экскурсии», как сказал Эммет, который мне её проводил, я поймала себя на мысли, что мне хочется забраться в шкаф и посидеть там. Настолько была ошеломлена просторами и подавляющей громадой Замка. В этот момент поняла, что возможно, в шутке моих новых подруг была лишь доля шутки.
Впрочем, мало-помалу я привыкала.
Правда, за пределы Замка мне выходить не разрешили. Леди Эмма говорила, что волнуется за моё здоровье и что вдруг я потеряюсь в незнакомом месте. Но пару раз я ловила странные разговоры среди прислуги. Особенно те, у кого были родственники в ближайших деревнях, шептались, что по округе бродит какая-то болезнь.
Я пыталась выспросить подробней, но все разговоры тут же стихали, мол «не буди лихо» и лучше не кликать беду. Правда, у меня сложилось впечатление, что мне до сих пор не слишком-то доверяют и не считают меня ровней, чтоб вести со мной задушевные беседы. Как-то раз я подслушала, как одна из младших горничных, Летти, как-то поругалась с экономкой из-за того, что ей дают трудную работу, а меня щадят. На что та ответила: «да ты видела, какая у неё белая кожа? А запястья — твоих тоньше в два раза? Девочка явно из благородных. Не зря её госпожа так опекает. Так что помалкивай, и не считай чужую работу. Лучше за собой следи».
После этого я пошла к Летиции и предложила ей меняться. Но только по секрету. Она будет выполнять мою работу, а я — её. Та сначала дулась и говорила, что у меня всё равно ничего не получится, а за мои огрехи ей достанется. Но потом смилостивилась и согласилась проверять мои результаты и указывать на ошибки раньше, чем увидит экономка.
С тех пор я стала засыпать ещё до того, как голова коснётся подушки, но зато совесть была чиста и я чувствовала удовлетворение. Теперь я не зря ела свой хлеб.
А хлеб в Замке стальной розы пекли такой, что от одного запаха можно было сойти с ума. И мясо давали каждый день. Я научилась не набрасываться на мясо после того, как поймала удивлённый взгляд остальных девочек за столом.
По счастью, после того, как я настояла на том, чтобы жить в одной комнате с другими, дело пошло веселей. Я старалась как можно внимательней прислушиваться и присматриваться, улавливать привычки и обычаи этих людей, замечать свою непохожесть и «подстраиваться» так, чтоб как можно меньше выбиваться.