— Чего ты хотел от хозяина? — спросила Ольга.
— Я хотел здесь переночевать, — сказал К.
— Ты же у нас ночуешь, — удивленно сказала Ольга.
— Да, разумеется, — отозвался К. и предоставил ей самой истолковать смысл этих слов.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В пивной, большой, совершенно пустой посередине комнате, вдоль стен стояли бочки; вокруг бочек и на них сидели крестьяне, которые, однако, выглядели иначе, чем люди в трактире К. Одежда их была чище и единообразнее: серо-желтые куртки из грубой материи в складках, штаны в обтяжку. Это были низкорослые на первый взгляд, очень похожие друг на друга люди с плоскими, костистыми и в то же время полными лицами. Они молчали и почти не двигались, только их взгляды медленно и равнодушно следовали за вошедшими. Но все же их было так много, и стояла такая тишина, что все это угнетающе действовало на К. Он снова взял руку Ольги, объясняя им таким образом свое присутствие. В углу поднялся какой-то знакомый Ольги и хотел подойти к ней, но К., шедший с ней под руку, повернул ее в другую сторону. Никто, кроме нее, не мог этого заметить, она позволила это, искоса насмешливо взглянув на него.
Пиво разливала молодая девушка по имени Фрида. Невзрачная, маленькая, светловолосая девушка с худощавым лицом и печальными глазами, но взгляд ее глаз был поразителен — в нем было какое-то особенное превосходство. Она взглянула на К., и ему показалось, что ее взгляд уже проник в такие касавшиеся К. вещи, о существовании которых он сам еще даже не подозревал, но в существовании которых его убеждал этот взгляд. К. не отрываясь смотрел сбоку на Фриду, она в это время уже говорила с Ольгой. Подругами Ольга и Фрида, по-видимому, не были, разговаривали немногословно и холодно. К. захотелось им помочь, и он без вступлений спросил:
— Вы знаете господина Кламма?
Ольга рассмеялась.
— Чего ты смеешься? — сердито спросил К.
— Я вовсе не смеюсь, — сказала она и снова засмеялась.
— Ольга просто еще ребенок, — сказал К. и далеко перегнулся через стойку, чтобы еще раз притянуть к себе взгляд Фриды.
Но она опустила глаза и тихо спросила:
— Вы хотите видеть господина Кламма?
К. подтвердил это. Она указала на дверь, которая была рядом, слева от нее.
— Здесь есть маленький глазок, вы можете туда заглянуть.
— А эти люди? — спросил К.
Она выпятила нижнюю губу и необычайно мягкой рукой потянула К. к двери. Сквозь маленький глазок, просверленный явно для наблюдения, ему была видна почти вся соседняя комната. В центре комнаты, у письменного стола на удобном круглом стуле, резко освещенный свисавшей перед ним электрической лампочкой, сидел господин Кламм. Среднего роста, толстый, грузный господин. Лицо было еще гладкое, но щеки под тяжестью возраста уже немного обвисли. Черные усы торчали в стороны. Косо надетое, поблескивающее пенсне скрывало глаза. Если бы господин Кламм совсем придвинулся к столу, К. видел бы только его профиль, но так как Кламм был сильно развернут к нему, К. смотрел ему прямо в лицо. Левый локоть Кламма лежал на столе, правая рука, в которой у него была виргинская сигара, покоилась на колене. На столе стоял стакан пива; по краю стола шел высокий бортик, и К. не мог разглядеть, лежат ли на столе какие-нибудь бумаги, тем не менее ему казалось, что стол должен быть пустым. Для надежности он попросил Фриду поглядеть в глазок и уточнить, так ли это, но поскольку Фрида недавно была в комнате, то она смогла не глядя подтвердить К., что никаких бумаг там нет. К. спросил Фриду, должен ли он уже отойти, но она сказала, что он может смотреть, пока ему это не надоест. Они остались теперь с Фридой вдвоем; Ольга, как он мельком отметил, нашла все же дорогу к своему знакомому и теперь сидела на высокой бочке и болтала ногами.
— Фрида, — спросил К. шепотом, — вы господина Кламма очень хорошо знаете?
— О да, — сказала она, — очень хорошо.
Она стояла рядом с К., прислонившись к стене, и игриво — К. только сейчас это бросилось в глаза — оправляла свою легкую, кремового цвета блузку с глубоким вырезом, которая висела как чужая на ее худых плечах. Потом она сказала: