— И как же они решили проблему? — спросил Ворманн.
— Ушли.
Наступила долгая пауза.
Наконец Ворманн повернулся к Кэмпфферу:
— Я вам это твержу вот уже…
— Мы не можем уйти! — завизжал Кэмпффер, он был на грани истерики. — По крайней мере, до воскресенья. — Тут он повернулся к профессору: — И если к этому времени ты не найдешь решения, жид, я прослежу за тем, чтобы ты вместе со своей дочерью сопровождал меня в Плоешти.
— Зачем?
— Там узнаешь. — Кэмпффер секунду поколебался, потом продолжил: — Впрочем, нет, скажу прямо сейчас. Пусть это будет для тебя дополнительным стимулом. Ты, надеюсь, слышал об Освенциме, Бухенвальде?
У Кузы перехватило дыхание.
— Лагеря смерти!
— Мы предпочитаем называть их центрами переселения. А в Румынии их до сих пор нет. И моя задача как раз и состоит в том, чтобы исправить эту оплошность. Такие, как ты, плюс цыгане и масоны, а также прочий человеческий мусор пройдут обработку в центре, который я построю в Плоешти. Но если ты окажешься мне полезен, я, пожалуй, отсрочу твой визит в этот лагерь, и, может быть, ты даже умрешь своей смертью. А попробуешь задержать меня здесь, тогда вместе с дочерью удостоишься чести быть нашим первым клиентом.
Куза беспомощно обмяк в коляске. Он шевелил губами, но не мог издать ни единого звука. Услышанное потрясло его до глубины души. Не может такого быть! Однако зловещий блеск в глазах Кэмпффера говорил о том, что это чистая правда.
— Зверь! — только и мог произнести профессор.
Кэмпффер расплылся в улыбке:
— Как ни странно, но в устах еврея это слово не является для меня оскорбительным, а только доказывает, что я успешно справляюсь со своими обязанностями. — Майор направился к выходу и уже у самых дверей обернулся. — Так что проштудируй как следует свои книги, жид. Потрудись для меня хорошенько. Найди ответ. От этого зависит жизнь не только твоя, но и твоей дочери тоже.
Он повернулся на каблуках и вышел.
Куза умоляюще посмотрел на Ворманна:
— Капитан…
— Я не в силах что-либо сделать, господин профессор, — едва слышно ответил он с нотками сожаления в голосе. — Единственное, что я могу вам посоветовать, — это продолжить работу с книгами. Вам удалось найти упоминание о замке, значит, есть шанс откопать еще что-нибудь. И пусть ваша дочь найдет убежище более надежное, чем корчма… Может быть, где-нибудь в горах…
Профессор не мог признаться капитану, что он соврал, что замок не упоминается в книгах и что вообще нет никакой надежды найти упоминание о нем. А насчет Магды…
— Моя дочь очень упряма. Она останется в корчме.
— Так я и думал. Но мне нечего добавить к сказанному. Я бессилен что-либо сделать и уже не контролирую обстановку в крепости. — Ворманн поморщился, как от зубной боли. — Если вообще когда-нибудь ее контролировал. Доброй ночи.
— Подождите! — Куза с трудом извлек из кармана крестик. — Возьмите его. Он больше не нужен.
Крепко зажав в кулаке крестик, Ворманн пристально посмотрел в глаза старику. Потом повернулся и вышел.
У Кузы начался приступ депрессии. Положение казалось безвыходным. Если Моласар перестанет убивать немцев, Кэмпффер благополучно отбудет в Плоешти и начнет массовое истребление румынских евреев. Если же убийства не прекратятся, Кэмпффер не оставит от замка камня на камне и увезет их с Магдой в Плоешти, где они станут первыми жертвами. Он представил, что будет с Магдой, когда она попадет эсэсовцам в руки, и вспомнил старое изречение: бывает судьба страшнее смерти.
И все-таки должен быть выход. Дело не только в нем или в Магде. На карту поставлены сотни жизней, возможно, миллионы. Должен быть способ остановить Кэмпффера! Нужно ему помешать. Кажется, ему необходимо быть в Плоешти не позднее понедельника… Потеряет ли он свой пост, если задержится? Если да, то все обреченные получат отсрочку…
А что, если Кэмпффер никогда не покинет замка? Что, если с ним произойдет несчастье? Как? Как остановить его?
Профессор заплакал от собственного бессилия. Он всего лишь старый калека, к тому же еврей, а вокруг только немцы. Ему нужна помощь. Нужен ответ. И немедленно. Профессор опустил голову.
Господи, помоги рабу Твоему найти ответ во имя спасения других Твоих рабов. Научи, как помочь им. Укажи путь к их спасению.
Беззвучная молитва прервалась, профессор впал в глубокое отчаяние. Что толку молиться? Сколько тысяч погибших от рук нацистов вот так же обращались к Богу, моля о помощи. Где они теперь? В мире ином. И где окажется он, если будет ждать ответа от Бога? Там же, где они. А Магду ждет еще худшая участь.