идно, что замок расположен на вершине – ведь, несмотря на его значительную удалённость от меня, я видела его очень отчётливо, словно внезапно обретя совершенное зрение. Вид был прекрасный, и причудливая архитектура замка чудесно гармонировала с зелёными зарослями, его окружавшими, но фокус был в том, что гора с замком лежала на боку, словно кто-то её уронил, повернув на 90° по часовой стрелке. Заворожённая удивительным зрелищем, я замерла посреди дороги в каком-то оцепенении, из которого меня вывела девушка, всё ещё стоявшая возле меня. Она мне подсказала, что можно исправить искажение перспективы, если лечь на дорогу лицом к горе и закрыть глаза, представив, что под ногами дорога. Последовав её совету, я через мгновение почувствовала под ногами твёрдую почву, и когда открыла глаза, увидела, что мир повернулся на четверть круга в по часовой стрелке. Теперь я стояла на дороге, а надо мной синело небо. Посмотрев на гору, я увидела, что она приняла естественное положение, возвышаясь с замком на вершине. В одно мгновение, стоило мне лишь подумать о том, чтобы приблизиться к замку, как местность вокруг меня изменилась, и я перенеслась в горы. Город остался внизу, и передо мной теперь вилась узкая тропинка, ведущая к дворам, огораживающим низенькие дома, последний из которых вплотную примыкал к замку. Я вспомнила, что прежде уже бывала в этом местечке, но тогда здесь царила зима и пологие склоны были покрыты тонким слоем снега.Я уже собиралась войти во двор одного из домиков, когда вдруг увидела впереди себя незнакомого юношу, направляющегося по тропинке вглубь дворов. Похоже, он меня не видел, но какое-то чувство подсказывало мне, что это к лучшему. Остановившись и выждав, пока незнакомец не скрылся за домом, я отправилась следом за ним.Очутившись в замкнутом пространстве дворов, я поняла, что попала в лабиринт. В смежных мирах такое случается нередко, и для того, чтобы выбраться из лабиринта, приходится плутать по чужим дворам, которые переходят один в другой, как ячейки мозаики, словно архитектор по каким-то причинам вынужден был экономить пространство при планировке улиц, из-за чего лабиринт походит на коллективный разум, пчелиные соты или муравейник, но только человеческий. Я всегда стараюсь незаметно пересечь эти тесные дворики, перебегая из одного в другой, чтобы не попасться на глаза их хозяевам. Обычно во дворе никого нет, и тогда, осмелев, я подкрадываюсь к какому-нибудь домику и заглядываю в дверь. Передо мной обычно предстаёт внутренность уютной маленькой прихожей, через открытую дверь в которой виднеется следующая комнатка. Иногда я слышу голоса хозяев в глубине дома и тогда выбегаю прочь. Меня ждёт высокий забор в конце сада, перемахнув через который, я оказываюсь, наконец, посреди длинной узкой улочки – одной из ветвей лабиринта. Вот и на этот раз, высвободившись из тесноты дворов, я вышла, наконец, на пустынную улицу. Пока я плутала в поисках дороги к замку, стемнело и пролетела ночь, но я не заметила течения времени, словно смена времени суток в этом мире — лишь формальность и не более того, и продолжала идти мимо низеньких белых домов в светлеющих сумерках, незаметно для себя забравшись слишком далеко. Несмотря на то, что уже рассвело, на улице не было ни души, кроме немолодого загорелого мужчины в белых штанах и халате, стоящего у входа в один из домов. В какой-то момент мне почудилось, что я перенеслась в Индию, причиной чего, вероятно, оказалась внешность местного жителя. Приблизившись к нему, я поинтересовалась, почему на улице так пустынно. Незнакомец отвечал, что в его стране не принято вставать раньше 9 утра, и пригласил меня войти в его дом.Окинув на прощание взглядом улочки с домишками, бледневшими на фоне лилового неба и сотами лепившимися друг к дружке, я вошла в раскрытую дверь и очутилась в тесноте полупустой крошечной комнатки. Ужасающая бедность, сквозившая в низком потолке, обшарпанных стенах, крошечном оконце и в скудном освещении, поразила меня, на мгновение пробудив во мне воспоминания о давних временах.Я не стала здесь задерживаться, и дверь в стене комнаты вывела меня в узкий полутёмный коридор, переходивший в следующий коридор, более просторный. Я шла, как Ариадна по лабиринту пещеры, ведомая обрывками воспоминаний, которые, по мере приближения к цели моего путешествия, складывались в целостную картину. Наконец, пройдя по галерее коридоров, я очутилась под сводами высокой арки, ведущей в пещеру, выход из которой заканчивался внутри замка. Здесь ко мне окончательно вернулась память о моём предыдущем пребывании в этом месте. Я поняла, что вернулась к месту своего прошлого заточения, со времени которого прошли целые воплощения, а может быть, несколько мгновений, о чём трудно судить, так как в этом мире время течёт по своим законам. Войдя в пещеру, я оказалась посреди просторного каменного зала. Слева от меня поднимались ступени, ведущие наверх замка. В глубине зала сквозь неясный полусумрак я увидела своих соратников, всё еще томящихся в клетках, вделанных в тесные ниши в стенах пещеры. Это были юноши в расцвете сил, одетые в ту же одежду, что и старик, повстречавшийся мне у входа в пещеру. Они сидели на полу в своих узких и мрачных кельях, и, увидев меня, в безмолвии приподняли поникшие головы. Слова здесь были излишни, так как в их взглядах замер один красноречивый вопрос. Я не знала, зачем вернулась сюда. Возможно, меня позвало сюда чувство вины или что-то ещё, чего я не помнила. Никто не встретил меня, и никто не задержал, словно всё осталось в прошлом.