Петухов открыл дверь. На пороге с цветами, бутылкой шампанского и коробкой конфет стоял Крюков. Сидоркин, сидевший в углу, застонал для приличия, полагая, что пришли к нему корреспонденты, но, увидев сослуживца, разочарованно вздохнул. Петухов вздрогнул, вспомнив, что теща характеризовала Крюкова как злостного преступника, натворившего немало бед.
- Здравствуйте, Елизар Матвеич!.. - слащаво улыбаясь, пропел Крюков, стоя в прихожей. - Привет, Пал Андреич!
- Ну вы тут беседуйте, я болен, к сожалению! - сообщил Петухов, уходя к себе.
- А я к вам! - скова расплылся в улыбке Крюков.
- Ко мне?! - удивился Петхов. - По какому вопросу?! Я на больничном!..
- А я как раз по поводу вашей болезни! - многозначительно сказал, посерьезнев, Крюков. - Цветы вашей супруге, конфеты дочери, а шампанское нам! - весело распорядился он, причесываясь перед зеркалом.
"Может, он в тюрьме сидел?.. - подумал Петухов. - Но раньше, при Сталине, все приличные люди сидели, а на уголовника он вообще-то не похож!.. Скорее, на профессора. Да и знает много такого, чего обыкновенный уголовник попросту знать не может..."
- В тюрьме я сидел один раз, - вдруг проговорил Крюков, входя следом в комнату. - В самой знаменитой! Бастилии!.. Вы разрешите?.. - Азарий Федорович кивнул на стул.
- Да-да, конечно! - кивнул Петухов. - Но Бастилию разрушили 14 июля 1789 года?! - не без иронии напомнил хозяин.
- Совершенно верно! - весело воскликнул Крюков. - Мы сравняли ее с землей и написали: "Иси данз!". Здесь танцуют! И я танцевал вместе со всеми! Еще бы: на следующий день меня хотели повесить! Забавно, не так ли?..
- Забавно, - промычал Петухов.
- Шампанского? - Крюков схватился за бутылку.
- Нет-нет! - запротестовал Петухов.
- Оно не отравлено! - усмехнулся Азарий Федорович. - Да и к чему мне вас убивать?.. Давайте откровенно! - Крюков осекся, потому что вдруг обнаружил, что никакой подставки нет: душа Петухова, которую он нашел спрятавшейся за большой берцовой костью, принадлежала именно Петухову Елизару Матвеичу и никому больше! А это означало, что Петухов был Петуховым и никем больше. Что-что, а уж такие вещи Азарий Федорович еще различать мог. Крюкову сразу стало грустно. Направляясь к Петухову, он еще тешил себя надеждой, что не ошибся, и даже воображал, как он легко и красиво выведет на чистую воду "чернушника", но теперь понял, что дал обвести себя вокруг пальца.
- Вы знали пани Эльжбету? - вдруг спросил Петухов.
- Что?! - не понял Крюков.
- Я спросил: вы знали пани Эльжбету?..
Азарий Федорович взглянул на тихое мечтательное лицо Петухова и не поверил своим глазам: перед ним сидел влюбленный!.. Но если Петухов видел Эльжбету, то... Нет, ее никто не мог видеть из ныне смертных! Это бред! Или "чернушник" столь нагло издевается над ним! Значит, он где-то здесь, неподалеку?.. Азарий Федорович быстро взял себя в руки.
- Вы встречались с нею?.. - скривившись, спросил он.
- Нет, я только слышу ее голос... - Петухов улыбнулся.
Азарий Федорович достал платок, вытер бисеринки пота. Этак можно и сознание потерять.
- И когда вы стали слышать ее голос? - спросил Крюков.
- Это секрет, - смущенно сказал Петухов.
- Когда вы стали ее слышать? - Крюков рявкнул так, что во дворе упала скульптура юной пионерки, отдающей честь. Внутри оказалась пустота, в которой, однако, помещался солидный узелок с золотыми царскими червонцами. Червонцы рассыпались во дворе, и хмурый лик последнего Романова засиял под удивленными лучами солнца.
- Недавно, - прочищая уши и обиженно глядя на Крюкова, проговорил Петухов. - Если вы будете так кричать, я попрошу вас удалиться! решительно заявил он.
- Извините! - вытирая пот, пробормотал Крюков. - Но для меня... для меня это очень важно! Вы понимаете?!
- Не понимаю! - отрезал Петухов. - Я на бюллетене... - Петухов запнулся. - Извините, а вы откуда ее знаете?! Тоже чаю хлебнули?!
- Ага, - кивнул Крюков, сообразив сразу о листьях вербены, которые привезла с собой Маша. Как он сразу не дотумкал?! Нет, быть Великим Магом он не имеет больше права!
- Это случилось два дня назад, - вздохнул Петухов. - Впрочем, какое это имеет значение? Мне кажется, мы знакомы тысячу лет!..
- Вы что... переговариваетесь?! - побледнев, спросил Крюков. - Вы переговариваетесь?!
- Это секрет, - улыбнувшись, снова сказал Петухов, и Крюков готов был испепелить мерзавца, но вместо этого направил страшный пучок энергии через открытое окно на пустой трехэтажный дом, который стоял уже в таком виде целых полгода, потому что исполком никак не мог решить - ремонтировать его или дешевле будет снести и построить новый. Через несколько секунд на месте этого дома остался небольшой, сантиметров в двадцать, слой пыли песка, ибо остальное все сгорело за считанные секунды, никто и не понял, что произошло. Лишь Грымзина, ходившая в это время в "Ремонт обуви", видела все. Посчитав в уме силу энергетического удара, она несколько перепугалась, приняв его на свой счет в качестве предупреждения, ибо взрыв свершился буквально на ее глазах, и надо быть глухой, чтобы не понять, кого предупреждают и за что. Значит, он ее вычислил. На то он и Великий Маг, Патриарх, этот Креукс. Посидев на скамейке в сквере еще секунд двадцать, она решила, что лично для нее спокойнее будет не представлять своему Правлению доказательства измены Креукса уставу СТД. В конечном счете все кончится тем, что ликвидируют ее, как свидетеля, а Великие Маги мирно договорятся между собой. Сколько раз так бывало. Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. На такие скандалы - отправить Патриарха в Гербарий - способны единицы, и при более благоприятных обстоятельствах. Теперь же вряд ли кто-нибудь выступит против одного из могущественных Магов. Ее подставят, как девочку, и все!..
Грымзиной даже стало легче, что она не успела сделать эту ошибку. А если она еще выразит желание быть ученицей Азриэля, то... то...
Она даже разволновалась, как школьница, думая об этой встрече. К тому же он не такой уж старый и выглядит импозантно. Венера так и норовит прибрать его к рукам! Чучмечка!
Но вернемся к Петухову. Он вообще не любил смотреть в окно и, конечно же, не понял, почему из окна пахнет горелой известкой.
- Так вы ответите на мой вопрос или нет?! - угрожающе спросил Крюков.
- Вы-то слышите сами или нет?! - рассердился Петухов. - Что вы меня тут допрашиваете?! Это мое личное дело! Что вам нужно вообще?! Вы приходите ко мне в дом, задаете какие-то странные вопросы... Почему я должен вам отвечать?! Вон Сидоркин, говорите с ним!
Сидоркин, услышав свою фамилию, слабо застонал из коридора. Он внимательно вслушивался в разговор, чувствуя, что Крюков пришел качать права и сам хочет ехать в Сиэтл с Машей.
Крюков спокойно выслушал возмущенную отповедь Петухова и даже сумел улыбнуться.
- Мне, собственно, нужна ваша дочь, точнее, ее благосклонность! Крюков вздохнул не без грусти.
Сидоркин снова застонал из коридора.
- А может быть, еще ключ от квартиры, где деньги лежат?! - съязвил Петухов, не понимая, что нужно Крюкову. - Дочь ему нужна?!
Крюков тоже не понял, о каком ключе и о какой квартире идет речь. Он перебрал в памяти квартиры всех соседей, но денежных людей, за исключением Венеры Галимзяновой, в этом доме он больше не знал.
- Вы хотите сказать, чтобы я вам сделал ключ от квартиры Галимзяновой? - вежливо уточнил Крюков.
- У нее что, есть деньги?! Она же дворник!..
- Двадцать пять тысяч лежат в спальне Венеры, в бельевом шкафу на третьей полке в старом капроновом чулке, - выложил Крюков. - Ключ у вас будет завтра.
- Вы хотите взять меня в сообщники? - рассмеялся от души Петухов.
Крюков побледнел. Он понял, что в обмен на информацию о Вечерней стране Петухов деньги брать не хочет, а намерен использовать возможности Крюкова для личного обогащения. Он, видимо, хочет, чтобы Крюков сам воровал для него. Однако воровство также стояло в списке запрещенных деяний Вечерней страны, и, соверши он хоть кражу конфеты со стола Петухова, попасть туда будет уже невозможно.