Повесть о нерешительном
Один из нас переворачивает карту, поднимает, смотрит на нее, как в зеркальце. И впрямь, ни дать ни взять он — Рыцарь Чаш, с которым схож не только лицом — с широко раскрытыми глазами, тревожным, обрамленным ниспадающими на плечи побелевшими кудрями, — но также и руками — на столе он движет ими, будто не ведая, куда их деть, в то время как на карте держит, на ладони правой, чересчур большую чашу, в левой же — поводья, чуть касаясь оных кончиками пальцев. Неуверенность его передается и коню, не слишком твердо упирающему копыта в изрытый грунт.
После отыскания этой карты молодому человеку кажется, что во всех прочих, попадающихся ему под руку, сокрыт особый смысл, и он выкладывает их на стол рядком, как будто между ними есть определенная связь. Видимая на лице его печаль, когда кладет он близ Восьмерки Чаш и Десяти Мечей Аркан, что, сообразно занимаемому месту, именуется Арканом Любви, Влюбленных или же Любовников, рождает мысль о сердечных муках, побудивших молодого человека, покинув пир горой, отправиться вдыхать лесные ароматы. А может, даже дезертировать с собственной свадьбы, став вольною лесною птицей прямо в день женитьбы.
Возможно, в его жизни есть две женщины и он не в силах сделать между ними выбор. Именно так изображен он на таро, не седой еще, а светлокудрый, средь двух соперниц, из которых одна держит его за плечо, не сводя с него исполненного страсти взора, а другая томно трется об него всем телом, и он не знает, к какой ему поворотиться. Каждый раз, решая, которая из двух годится больше ему в жены, он убеждает себя, что прекрасно обойдется без другой, и точно так же примиряется с потерей той, какую было выбрал, всякий раз, как чувствует, что больше по сердцу вторая. Единственный итог подобных колебаний — в понимании, что он способен обойтись и без одной, и без другой, так как любой из вариантов предполагает отречение от другого, и поэтому отказ ничем, по существу, не отличается от выбора.
Выходом из тупика для молодого человека мог стать лишь отъезд: и впрямь, таро, которую кладет он следом, — Колесница: две лошади влекут роскошный экипаж по ухабистым лесным дорогам при отпущенных поводьях, каковой обычай молодец завел затем, чтобы на перекрестке выбор делался помимо его воли. Двойка Посохов обозначает перепутье, на котором лошади вдруг принимаются тянуть в разные стороны, колеса изображены едва не под прямым углом к дороге, что означает: колесница никуда не движется. А ежели и движется, то все равно как если бы стояла, — так происходит и со многими из тех, пред кем открываются развязки самых ровных, самых скоростных дорог, что пролетают над долинами, поддерживаемые высоченными опорами, или пронзают горные породы, позволяя им отправиться везде и всюду, но везде одно и то же. Поэтому, хотя мы и узрели нашего героя на таро в якобы решительной, невозмутимой позе триумфатора, держащего в руках бразды правления, душа его все так же пребывала в раздвоении, чему свидетельством наплечники его плаща — две маски, обращенные врозь.
Дабы решить, какой дорогой устремиться, оставалось ему только положиться на судьбу: Паж Динариев изображает молодого человека, подбрасывающего вверх монету: орел или решка? Может быть, ни то, ни другое: катится монета, катится, пока не останавливается на ребре в кустах, растущих у подножия старого дуба, что стоит как раз на перекрестье двух дорог. Тузом Посохов наш сотрапезник наверняка желает нам поведать: поскольку он не мог решить, в какую сторону податься, ему не оставалось ничего иного, как спуститься с колесницы и карабкаться по узловатому стволу, а после — по сукам, что, разветвляясь, снова подвергают его муке выбора.
Однако он надеется, подтягиваясь вверх, от ветки к ветке, сверху увидеть дальше и понять, куда ведут дороги; но крона так густа, что вскоре он теряет землю из виду, а если поднимает взгляд к вершине дерева, то сквозь играющую всеми красками листву в глаза ему стреляет колкими лучами Солнце. Но не мешало б также уяснить, что означают двое малышей, которых видим мы на этой же таро: наверно, глядя вверх, наш молодец заметил, что на дереве он не один — его опередили двое сорванцов.