⠀⠀ ⠀⠀
⠀Венеция. Германа Конка⠀
⠀
Города и обмены. 5
Змеральдина
В Змеральдине, городе, стоящем на воде, сеть дорог и сеть каналов накладываются друг на друга и пересекаются. Желающий попасть из одного места в другое всегда может выбрать меж передвижением по суше или в лодке, и, поскольку наикратчайший путь между любыми двумя точками здесь не прямая линия, а та или иная ломаная, перед каждым путником открывается не два, а несколько путей, причем их еще больше для тех, кто чередует лодочные переправы и проезды посуху.
Благодаря этому горожане избавлены от скучного удела ежедневно следовать одной дорогой. Более того, сеть сообщения расположена на разных уровнях, так как включает галереи, лесенки, горбатые мостики и подвесные дороги. Комбинируя наземные отрезки с теми, что лежат на уровне воды, каждый житель что ни день, забавы ради, идучи в одно и то же место, выбирает новый путь. Даже самые рутинные, спокойные жизни проходят здесь без повторений.
С большими ограничениями сталкиваются в Змеральдине — как, впрочем, и везде — те, кто привержен тайной, полной приключений жизни. Кошки, воры и любовники передвигаются в этом городе по наиболее высоким и прерывистым маршрутам, прыгая с крыши на крышу, перебираясь с террасы на балкон и огибая водостоки с ловкостью канатных плясунов. Внизу во тьме клоак шныряют мыши — нос одной вслед за хвостом другой, — контрабандисты, заговорщики, — выглядывают из канализационных люков и канав, ныряют в щели и глухие закоулки, волокут из тайника в тайник сырные корки, запрещенные товары, бочки с порохом, пересекают толщу города, пронизанного подземными ходами.
На карте Змеральдины следовало б разной краской обозначить все эти дороги — твердые и жидкие, открытые и потаенные. Трудней запечатлеть на карте пути ласточек, которые взрезают воздух над домами, спускаются, раскинув крылья, по невидимым параболам, метнувшись в сторону, подхватывают комара — и снова кверху, по спирали, чуть не задевая гребни крыш, в любой точке своих воздушных тропок возвышаясь над любою точкой Змеральдины.
⠀⠀ ⠀⠀
Смеральдина (коллаж). Марина Антонио
⠀⠀ ⠀⠀
Города и глаза. 4
Филлида
Попав в Филлиду, получаешь удовольствие, глядя, сколь разнообразны там мосты через каналы, — крытые, горбатые, понтонные, висячие, с ажурными перилами и на пилястрах; сколько всяких окон в ней — с колонкой, мавританские, копьевидные, со стрельчатыми сводами, под витражами-лунами и витражами-розами; как много видов мостовых — булыжные, щебеночные, мощенные крупными плитами и мелкой плиткой — голубой и белой. Тут и там Филлида преподносит взгляду какой-нибудь сюрприз: кустик каперсов, торчащий из крепостной стены, статуи трех королев, стоящие на консоли, купол-луковицу с тройкой луковок, нанизанных на шпиль. «Счастлив тот, кто может видеть каждый день Филлиду со всем, что есть в ней!» — восклицаешь ты, досадуя, что вынужден покинуть этот город, лишь коснувшись его взглядом.
Но выходит так, что ты там остаешься насовсем. И скоро город меркнет в твоих глазах, и ты уже не видишь статуй на консолях, куполов и окон-роз. Как и прочие обитатели Филлиды, ты переходишь с улицы на улицу зигзагом, обращая внимание на то, где солнечная, а где теневая сторона, тут видишь дверь, там — лестницу, скамейку, куда поместить корзину, сточную канаву, куда можно оступиться, если не смотреть под ноги. Все остальное в этом городе отныне для тебя невидимо. Маршруты по Филлиде намечаются меж точками в пространстве, — например, кратчайший путь к ларьку торговца так, чтоб миновать окошко кредитора. Ты устремляешься к тому, что не где-то, а в тебе самом — затаенное, забытое: если из двух портиков один определенно больше радует твой взгляд, то это оттого, что три десятка лет назад под ним прошла девушка в широкой блузке с вышитыми рукавами, или, быть может, просто потому, что в определенный час он так же освещается лучами солнца, как другой, когда-то виденный тобой и не припомнишь где.
Миллионы глаз скользят по окнам, каперсам, мостам, как будто перед ними чистая страница. Немало городов, подобно Филлиде, уклоняются от взглядов, и можно их увидеть, лишь застав врасплох.