Конюшня тоже оказалась до безобразия чистой, словно лошади в ней не справляли нужду вовсе. У Рыцаря зародились определенного рода подозрения.
По пути к возвышавшемуся впереди замку он присматривался к прохожим: попадались в основном дамочки в облегающих платьях и загорелые мускулистые увальни, изредка – суетливые мамаши с пищащими отпрысками. Один раз проехал крытый экипаж.
Рыцарь свернул на безлюдную боковую улочку. Уже через пару кварталов настоящие дома сменились разукрашенными вырезками из картона. Возле некоторых даже не поленились приставить людские фигуры с нарисованными улыбками. Рыцарь усмехнулся: все как и следовало ожидать – и поспешил обратно в обжитую центральную часть города. В конце концов, какое ему дело до непрописанных окраин? Добрая половина книг тоже начиналась с такого вот картона...
Путник вышел к огромному пруду, зеркальную поверхность которого неспешно рассекали узкие лодки с загнутыми носами. Посреди водоема, на обсаженном тенистыми деревьями острове, и размещался замок с четырьмя остроконечными башнями. Попасть туда можно было по длинному мосту, облюбованному разного рода торговцами.
Маневрируя между праздношатающимися горожанами (и на всякий случай придерживая висевшую на плече сумку), Рыцарь двинулся мимо лотков со сладостями, сдобой, цветами, бумажными змеями и чудодейственными амулетами. Добравшись до противоположного берега, он зашагал по тянущейся к замку аллее.
Здесь прослеживалась все та же авторская тяга к прекрасному, напоминавшая о себе то фонтаном со статуями обнаженных атлантов и нимф, то скамейкой с вычурной изогнутой спинкой, то подстриженными в форме животных кустами самшита.
Из-за тисовой изгороди вылетели мальчишки в одинаковых темно-синих мантиях и всей галдящей ватагой ринулись через аллею. Один из них едва не впечатался носом в рыцарскую кирасу.
– Потише, летуны! Чуть с ног не сбили, – добродушно проворчал путник, глядя вслед стремительно удалявшейся синей стайке.
– Что тут скажешь? Оболтусы! – высунулся из-за кустов пожилой садовник. – Все газоны перетоптали.
– Это кто ж такие?
– Да школяры наши, из академии.
– Магической?
– А то как же! Вы, я погляжу, не местный. К хозяйке нашей что ли?
– К ней. Не подскажете, где ее можно найти?
– Вам, уважаемый, туда, в правое крыло, надо, – махнул рукой садовник. – Левое-то под академию и выделили.
– М-да, – задумчиво протянул Рыцарь. – Интересно у вас тут устроено... Хозяйка случайно не преподает?
– Могла бы! – хмыкнул старик. – Ведьма еще та...
* * *
Стражники на входе мельком взглянули на его пропуск.
– Пятый этаж. Направо по коридору.
Путник миновал холл с высаженными в кадках фруктовыми деревцами. Рядом с широкой парадной лестницей обнаружился лифт – одно из тех изобретений человечества, которые Рыцарь всецело одобрял.
Он зашел в кабину, закрыл за собой кованую решетку и сдвинул рычаг на деление «пять». Где-то в недрах стены негромко зажужжал невидимый механизм, и кабина плавно тронулась с места. Рыцарь прислонился к стене, рассеянно наблюдая, как уплывают вниз пролеты этажей.
Еще один автор и еще один разговор, после которых его ждут или приятно потяжелевший кошелек и сытный обед, или же дорога к другому городу и другому хозяину. Обычное дело. И все-таки...
Каждый раз, подписывая договор и тем самым отдавая себя в руки автору, Рыцарь немного волновался. Новое имя, новая судьба, и все, что он будет чувствовать, проживая новый сюжет: утекающие день за днем годы, опасности и невзгоды, радость, скорбь, любовь, ненависть, боль – все будет взаправду… Разумеется до того момента, когда автор решит сделать перерыв. Тогда можно перевести дух, стряхнуть с волос старческую седину, залечить раны, воскреснуть из могилы и снова стать самим собой – просто книжным персонажем.
Авторов он считал существами странными – вроде богов, но только наоборот. Они обладали могуществом, достаточным, чтобы сотворить десятки таких рыцарей, как он, и при этом не могли сделать интересней собственную жизнь. Уж он-то знал!
Когда авторы заканчивали очередную сцену и возвращались в свой мир, после них нередко оставалась едва видимая брешь, которую неопытный новосозданный персонаж бы попросту не заметил. Однажды Рыцарь решил выяснить, что же там, на другой стороне, и юркнул в еще не успевшую исчезнуть «дверцу». В тот же миг он обнаружил себя посреди заставленной мебелью каморки. За столом, окруженный стопками бумаг, грязной посудой и еще бог весть каким хламом, развалился автор. Ему сердито выговаривала стоявшая в дверях узенького коридора женщина. Парочка увлеченно скандалила, не обращая на Рыцаря ни малейшего внимания, а затем женщина решительно шагнула в комнату и... прошла сквозь него.