— Думаю, вы поймете, — сказала Йола, — что я как истинная дочь своего отца соглашусь лишь на лучшее.
— Но эта ваша идея!..
— Понимаю, она кажется вам безумной, — перебила ее юная графиня, — но еще до того, как прийти к вам, я уже знала, что моя просьба удивит вас, и все же твердо решила добиться своего. Я должна отправиться в Париж и любыми правдами и неправдами познакомиться с маркизом, чтобы понять, что он за человек. Судя по тому, что я слышала о нем, — помолчав, продолжила она, — без него не обходится ни один прием или бал. Думается, мне будет нетрудно найти способ быть ему представленной.
— В качестве кого? — спросила мадам Реназе.
— Если я скажу «дамы полусвета», вы наверняка ужаснетесь, — ответила Йола. — Возможно, существует более благозвучное слово для этого, я не знаю. Я могла бы выдать себя за актрису, но я ничего не знаю о театре. В любом случае, поможете вы мне или нет, я непременно добьюсь знакомства с маркизом, не выдавая ему моего истинного имени.
Снова повисла пауза.
— Вы можете счесть мое намерение верхом самонадеянности, — продолжила Йола, — но если я действительно такова, какой считал меня отец, то маркиз, пожалуй, захочет познакомиться со мной.
— Вы прелестны, — ответила ей мадам Реназе, — и, как всегда говорил ваш отец, неповторимы как личность и не похожи на других женщин. Вам будет нетрудно привлечь к себе внимание маркиза и любого мужчины, который встретится на вашем пути. Однако я не могу помочь вам в этом начинании.
— Неужели есть другие способы? — спросила Йола, рассуждая вслух, как она обычно делала в спорах с отцом. — Если он приедет к нам в замок, вряд ли он сумеет увидеть мою истинную суть. Он увидит замок, поместье, мое богатство — все то, что окружено золотым ореолом. — Она в мольбе протянула руки. — Вы должны помочь мне, мадам, ибо мужчина не в силах понять, что более всего привлекает его в женщине.
— Я хорошо понимаю, о чем вы говорите, — ответила мадам Реназе. — Но я не могу представить себе, каким образом вы сумеете добраться до Парижа в чужом обличье, избежав при этом возможных неловкостей и даже оскорблений.
— Меня это особенно не пугает, — отважно заявила Йола. — Для меня главное — познакомиться с маркизом, а после того, как мне удастся пообщаться с ним, я получу ответы на важные для меня вопросы. И, надо сказать, я быстро принимаю решения.
— Но что будет, если он вам не понравится?
— Тогда ничто и никто не заставит меня выйти за него замуж, — решительно заявила Йола. — Я потребую от бабушки отозвать высланное ему приглашение, и, даже если мне придется провести остаток жизни старой девой, я не допущу, чтобы он надел мне на палец обручальное кольцо.
— В принципе вы правы, — заметила мадам Реназе. — Но ваш замысел будет нелегко осуществить.
— Тогда помогите мне! — взмолилась Йола. — Поэтому я и пришла к вам — за помощью!
— И представить себе не могу, как именно я могу помочь вам, — промолвила мадам Реназе, прижав руку ко лбу. — Но даже если бы и представляла, то не осмелилась бы сказать вам честно.
— Сказать вам, когда я в первый раз подумала о том, чтобы обратиться к вам? — тихо спросила Йола. — Это случилось после того, как в письменном столе отца я нашла ваш портрет. Я сидела в его комнате, разговаривала с ним, представляя, что он сейчас со мной, и задавала ему вопросы. — Она замолчала, вспомнив, как тогда задавала отцу мучившие ее вопросы в надежде услышать его ответы на них. — И, поскольку я не получила от него ответов, — заговорила она снова, — я открыла один из ящиков стола и среди ваших писем к нему нашла ваш миниатюрный портрет.
От внимания юной графини не ускользнуло, что хозяйка дома с интересом слушает ее.
— Именно тогда, когда мне казалось, будто папа поговорил со мной, у меня возник план: просить вас помочь мне приехать в Париж и проникнуть в «полусвет». Насколько мне известно, теперь он тесно переплелся со светским обществом, которое раньше принимало лишь избранных.
— В этом вы правы, — согласилась с легким вздохом мадам Реназе. — Император разрушил многие барьеры.
— Не он один, а также маркиз де Монтеро, — добавила Йола.
— В этом я не так уверена, — сказала мадам Реназе. — Но я знаю кое-кого, кто знаком с ним достаточно хорошо и кто мог бы представить вас так, что маркиз не догадается, кто вы такая.
Лицо юной графини осветилось улыбкой.
— Значит, вы поможете мне, мадам?
— Будет точнее сказать, что вы вынудили меня протянуть вам руку помощи, — улыбнулась хозяйка дома.
Совершенно неожиданно обе женщины рассмеялись.