— Что там слышно снаружи? — спросил Кремер.
— Издалека доносятся голоса, — сказал Дюк Лонг. — Я слышал, как они перекрикиваются ниже по южному склону.
— Они могут услышать выстрелы, — сказал Кремер, вынимая сигарету и закуривая ее. — Как нам перенести его, мать?
— Это не имеет значения, если вы не собираетесь послать за доктором, — сказала Эмили.
Кремер вновь уставился сквозь прищур на Питера.
— Здорово реагируешь, Стайлс, — сказал он. — Думаю, мы преподадим тебе урок. Почему бы вам, ребята, не расправиться с ним, а, Джейк?
Громила Телиски кивнул, на его обезображенном шрамами лице застыло кровожадное выражение, и он медленно шагнул к Питеру. Мартин и Дюк Лонг встали у него по бокам.
— Нет! — Этот отчаянный крик вырвался из груди Линды, которая вернулась, переодетая в оранжевую комбинацию. — Это я виновата! Он сделал это из-за меня.
Кремер усмехнулся.
— Ваша очередь наступит позднее, леди, — сказал он. — Если бы вы слушались Джорджа, ничего этого не случилось бы.
— Если вы не перенесете отсюда своего друга, — невозмутимо заметила Эмили, — он вообще не выживет.
— Вы правы, мамаша, — кивнул Кремер. — Времени разобраться с братцем Стайлсом у нас хватит. Джейк, принеси одеяло, чтобы перетащить Джорджа.
Телиски с явным сожалением двинулся выполнять указание.
— В комнате при кухне, где переодевалась Линда, есть кровать, — сказала Эмили. — В холодную ночь там будет тепло от плиты, так что для него это подходящее место. Там есть и одеяла.
Телиски вышел и вскоре вернулся с одеялом.
— Попробуйте просунуть под него, — сказала Эмили. — И пусть кто-нибудь держит ему голову, когда вы его поднимете.
— Поддержите вы, вы знаете, как это делать, — велел Кремер. — И останьтесь с ним, чтобы помочь, чем сможете.
Они с трудом просунули одеяло под Джорджа.
— Стайлс, помогай! — приказал Кремер.
Мужчины взялись каждый за угол одеяла, Эмили поддерживала голову Джорджа, и так они осторожно перенесли его на кровать в соседней комнате. Это была маленькая темная комнатушка с узкими оконцами, расположенными вверху на стене. Они опустили Джорджа, у которого между мертвенно-синих губ сочилась окровавленная слюна, на кровать.
— Выглядит он паршиво, — отметил Телиски.
— А ему и в самом деле плохо, — сказала Эмили, укрывая раненого Джорджа вторым одеялом.
— И что теперь делать? — спросил Бен Мартин.
— Молитесь — если можете, — сказала Эмили.
— Но у него есть хоть какой-то шанс?
— Можете спросить у Бога, когда будете молиться, — сухо сказала Эмили.
Руку Питера у плеча кто-то сдавил, словно стальными клещами, и дернул его в сторону от кровати. Его буквально швырнули через дверь на мраморный пол кухни. Протез подогнулся, и Питер оказался на четвереньках. Он поднял взгляд.
Кремер, пристально глядя на него сквозь табачный дым, был неподвижен и невозмутим. Линда, прижавшись спиной к обеденному столу, ухватилась за столешницу, широко раскрыв глаза, в которых плескался ужас. Что касается Труди, то она находилась в состоянии радостного возбуждения, тяжело дыша открытым ртом с ярко намалеванными губами. Питер перевел взгляд на Тэсдея. Старик превратился в замершую статую. Кто-то сильно двинул Питера в ребра.
Он распластался на полу, ощущая в боку раздирающую боль.
Затем его вздернули на ноги. В какой-то момент Питер уловил в желтоватых глазах Телиски холодное бешенство. Мощный удар кулаком в челюсть заставил его откинуться назад, он натолкнулся на стол рядом с Линдой и снова рухнул на пол. Красный туман поплыл перед глазами.
— Прекратите! — прогремел голос Тэсдея.
Питер пытался не потерять сознание, чтобы понять, что говорит старик, хотя все вокруг него, казалось, вращалось с тошнотворной скоростью.
— Прежде чем вы его убьете, — предупредил Тэсдей, чей громовой голос звучал как глас судьбы, — подумайте о последствиях!
— К черту последствия, старик!
Питер не разобрал, кто это сказал, Мартин или Дюк. Нам всегда кажется, что, если придется, мы в состоянии вынести физическую боль. Пройти через нее помогает милосердие и сострадание окружающих. И еще злость, которая заставила Питера почти забыть об ужасной боли.
— А последствия таковы, — внушительно произнес Тэсдей, как будто его не прерывали. — Мы знаем, что для нас нет возможности выбраться отсюда. И все же считаем, что у нас остается хоть один шанс — возможно, только один из тысячи. Но вы убиваете одного из нас, и мы это видим. Вы не оставите нас живыми свидетелями своего преступления. Да мы и сами не сможем жить, если останемся в стороне и допустим это. Так что попробуйте только убить его, и считайте, что я больше не поеду за продуктами для вас. Убейте его — и Эмили последний раз готовила для вас. Убейте его, и вам придется убить всех нас прямо сейчас!
— Не искушай нас, старик, — покачал головой Кремер.
— Утром в городе меня ждут, — продолжал Тэсдей. — Было бы странно, если бы я не поинтересовался насчет Линды. Так что, если я не появлюсь, они поднимутся проведать меня. И это будет концом для вас. Вы не сможете выбраться из этих лесов, пока они не перестанут искать Линду. Это будет продолжаться не один день. Мы нужны вам как никогда.
— Мы не намерены заключать с тобой сделку, старик, — сказал Кремер, но в тоне его прозвучало некоторое сомнение.
Но Телиски пропустил предупреждение Тэсдея мимо ушей. Он наклонился и ухватил Питера за пиджак. Изловчившись, Питер со всей силой нанес удар ему в живот своей металлической ногой. Раздался воющий вопль, и в следующее мгновение двое других бандитов набросились на Питера, в озверении нанося ему бесчисленные удары. Он еще слышал, как закричала Линда. Затем ощутил мучительную боль, когда искусственную ногу отдирали от культи. Его подняли, снова сбили с ног, по нему с остервенением молотили ножищами. Весь этот ужас сопровождался возбужденными, кровожадными криками.
Потом кто-то ожесточенно пнул его в голову башмаком, и Питер провалился в черную пропасть.
Часть вторая
Глава 1
Питер очнулся от невероятной боли, терзающей все его тело. Он открыл глаза, но почти ничего не увидел: его окружала непроницаемая темнота. И в этой темноте недалеко от него медленно плавал ярко-красный кружок. Он подумал, что удары по голове ослепили его и этот красный светящийся кружочек есть результат повреждения зрения.
Затем он осознал, что вдыхает табачный дым. Красное пятнышко огня оказалось кончиком сигареты, маячившим всего футах в пяти от него. Значит, тьма была настоящей, а не результатом травмы.
Он лежал на кровати, покрытый, как определил на ощупь, стеганым одеялом. Значит, его перенесли сюда из кухни, когда он был без сознания. Питер вспомнил, как на него напали трое ублюдков, и в нем пробудились гнев и ярость.
Он провел рукой вниз по правой ноге, где была укреплена ременная повязка для его искусственной ноги. Он вспомнил жуткое, пронизывающее чувство унижения и боли, когда ее отдирали от культи. Ремни были на месте, но алюминиевая нога исчезла. Боже, какая беспомощность! Все его тело пульсировало от боли. И он едва не терял сознание от каждого движения. Питер попытался слегка повернуться и не удержался от сдавленного стона.
Красный огонек тут же приблизился к нему, так что он мог дотронуться до него.
— Вы проснулись? — прошептал кто-то.
Это была Труди Гаррет. Прохладной рукой она коснулась его лица.
— Только потише, — шепотом сказала она. — Я должна сообщить им, когда вы придете в себя.
Она села рядом на край кровати, и снова ее холодная на ощупь рука потрогала его лицо.
— Что они сделали с моей ногой? — сквозь зубы проскрипел Питер.
— Джейк разнес ее на куски, — сказала Труди. — Вы двинули его сами знаете куда.
Она отняла руку и скользнула ею под одеяло, ощупав его ногу до колена, где заканчивалась культя.
Он сердито отдернулся.
— Вам больно? — спросила Труди.
Он не ожидал, что его так потрясут стыд и смущение по поводу своей ноги. Обнажение столь интимной сферы его жизни перед незнакомой девушкой, более того — перед его врагом, было непереносимым.