— Я сказал, едем! — рявкнул главный, и все буквально подскочили со своих мест.
— Так возьмете меня? — спросил я.
Купец улыбнулся кривоватой ухмылкой и кивнул:
— Конечно! Тебя мы возьмем обязательно. Три серебряных в день, наш ночлег и еда. Пойдет?
— Четыре.
— Три — моя ставка для охранников. Хочешь — соглашайся. Нет — езжай как попутчик.
— Тогда согласен.
Пока они собирались, я пошел разыскивать Хряка, чтобы забрать деньги, заплаченные за ночлег. Тот даже не скрывал, что рад моему отъезду, и с радостью отдал монету. Пройдя на задний двор, к нужнику, я уже расслабился было, когда через стенку раздался голос Твавикхиллы:
— Ящерица, не езди с ними! Это плохие люди!
Я фыркнул:
— Я знаю, Цветок. Не волнуйся, все будет в порядке. Я и сам плохой.
— Ты не понял. Они задумали против тебя плохое! Я чувствую!
Я засмеялся:
— Цветок, успокойся! Ну что плохого они могут задумать против бродяги? Деньги им не нужны, коня моего отобрать? Ерунда все это. Ничего они мне не сделают!
— Ну пожалуйста, Ящерица! Останься сегодня! Я… Я приду к тебе ночью, если хочешь…
Ого! Я заправился. Это, конечно, интересно, но главное — дело:
— Извини, Цветок, я должен ехать, — и потопал к своему коню.
Мне показалось, или она зарычала от злости? В голове слегка шумело, но на Сизого я забрался без проблем. И даже особо не качался в седле, как мне казалось.
* * *
Сидя в глухой, закрытой повозке, среди прочих пленников, связанный, я раз за разом проклинал свою самоуверенность. Предупреждений ведь было более, чем достаточно. И общее настроение купцов против Толора, и то, как они побледнели, когда я оказался десятником, и их кривые ухмылки. Да, на слова Твавикхиллы, как на бабий бред, я мог не обратить внимания, но остальное-то!? Упрямый баран.
Когда мы, практически в сумерках, пересекли границу с баронством Тибота, я даже не обратил внимание на то, что парни стали подтягиваться ко мне. Мне и в седле не особо ровно удавалось держаться, хотя хмель чуть рассеялся на свежем воздухе.
— Стой! — приказал купец в голове колонны.
Наконец-то ночевка, подумал я. Все вокруг тут же спешились, и один охранник даже взял Сизого под узду, пока я спешивался.
— Спасибо! — поблагодарил я его за помощь, соскакивая с коня.
И тут же получил чем-то твердым по затылку.
Проснулся я уже тут. Внутри фургона. Среди еще двух десятков жутко смердящих людей, закованных в кандалы и изможденных.
Большинство пленников были кочевниками. Я попробовал кричать.
— Бесполезно, — сказал один из них. — Фургоны заколдованы. Никто нас не слышит, мы пробовали.
— Куда нас везут? — спросил я.
— Мы рабы. Подарок байра Мохарочта байру Сафу в честь свадьбы их детей, — ответил из угла какой-то дедуля.
— Сам ты раб! — яростно перебил первый. — Часть тут действительно рабы. Но я — воин байра Маскоста… Случайно попал в плен, — он отвел глаза.
— Ты раньше был воином, — спокойно возразил дед. — Теперь ты такой же раб, как и я. И как он, — старик кивнул на меня. — Хотя те, кто тебя сюда кинул, не собирались надолго оставлять тебя в живых.
— Да? — оживился я. — А что они говорили?
— Толстый сказал, что тебя будут пытать. И еще что-то. Про брата. Ты убил кого-то?
Я пожал плечами:
— Я много кого убил. У нас война.
Воин оживился:
— Ты тоже воин?
— Да. Я Хонор.
— Ящерица? Ты кочевник?
— Наполовину. По матери.
Он кивнул: на Каменной Пустоши родство считалось по женской линии.
— Я Бисхар. А вон он — Варисшар.
— Варисшар? Большое Дерево? — удивился я.
— Мать родила меня в дороге, — сказал дед. — Под огромным дубом.
Мда. Мы с Бисхаром переглянулись насмешливо. Имя кочевника должно говорить о нем. Скажем, мое — Ящерица — ловкое, яркое, хищное существо, способное ради выживания даже хвост отбросить. Или бисхары — пустынные волки — живущие парами, самые крупные хищники на Каменной Пустоши. А что может сказать имя "большое дерево"? Впрочем, чего еще можно ожидать от имени раба.
— Байр Саф, это кто? Кто-то из местных аристократов? — задал я вопрос, гложащий меня.
— Не знаю, — пожал плечами Волк.
— Может быть, граф Саф?
— Граф, байр, барон, какая разница? — ответил Большое Дерево. — Его посланники называли его граф, да. Граф… диф Саф.
Вот это номер… Саф заключил союз с кочевниками! И принял от них в дар рабов. А рабство в Алисоне запрещено, это тебе не города-государства. Очуметь, этот граф внаглую попирает законы Империи, а Император не захотел объявить его предателем… Да я бы сам лично всю его родню, до третьего колена, вырезал!