— Тандела, — она явно приободрилась.
Мы пересекли плац и поднялись на второй этаж донжона, в кабинет.
— Милорд, новичок к нам на службу хочет поступить. Тандела, — представил я ее.
Граф оторвался от созерцания карты, разложенной на столе, и перевел взгляд на новобранца. Брови его взлетели вверх:
— Девушка?
— Да, мой граф.
— Хм, — замялся он и встал. — В принципе, с таким ростом можно и девушку взять… — граф был ей по подбородок, и сев обратно, уже по-деловому спросил. — Где раньше служила?
Та замялась:
— Я бы предпочла не распространяться об этом, милорд…
— Ах, да, меня зовут Олок див Толор… Почему не хочешь рассказывать про предыдущую службу? Мы могли бы… — он глянул на меня, и я отрицательно мотнул головой. Тем не менее, он все-таки продолжил, — добавить пару монет к тем трем, что платим новичкам… Если ты ветеран или десятник.
— Я ветеран и десятник, — кивнула она. — Но рассказать, где служила, не могу. Может быть, позже.
Я возмутился:
— Хорош сказки рассказывать! Ни разу не слышал про бабу-десятницу!
— Соур!
— Извиняюсь, милорд! Но я, действительно, впервые вижу девушку-воина! — добавил я уже спокойнее.
— Видишь, Тандела, наш капитан тебе не верит!
— Просто он слишком мало меня знает, милорд.
Мы с Олоком переглянулись:
— Что ж, когда узнаете друг друга получше, тогда и возобновим разговор об оплате, а пока — три серебряных монеты в месяц.
— Как скажете, милорд.
Вот, заладила, милорд, милорд, зло посмотрел я на нее.
— Хорошо. Платим мы по монете в конце каждой декады. Соур, она в твоем распоряжении.
— Да, мой граф. Пойдем, Тандела.
— До свидания, милорд.
— Еще увидимся, Тандела, и не раз.
Я направился к казармам, вводя ее в курс наших дел.
— Смотри, слева — казармы десятков Пуха и Мувота. Справа — еще два десятка. Парни у нас не сахар, но ты, надеюсь, знаешь, как себя вести. Пару раз дашь кому-нибудь, — я ухмыльнулся, — по морде, конечно. Потом они устроят тебе темную.
— В общем, все, как обычно? — ничуть не испугавшись, поддержала она мой треп.
Я кивнул, сбитый с толку:
— Ну, наверное, да.
— Тогда, думаю, до темной дело не дойдет, — жестко усмехнулась она, и я невольно повел плечами: от нее пахнуло опасностью.
— Ну, так даже лучше. Вот и ребята.
Мы вошли в казарму. В правом крыле, занимаемом десятком Пуха, места было на сорок человек, и хоть весь гарнизон сели в одно место. Но мы, чтобы помещения не приходили в запустение и ветхость, поселили в каждом крыле по десятку. Ребята и от тесноты не страдали, и порядок поддерживали.
— Внимание парни! — я хлопнул в ладоши. — Вот ваш новый соратник… Вернее, соратница. Ее зовут…
— Тандела, — сказала она громко и уверенно.
— Пух, ты здесь?
— Я, капитан! — Пух, единственный боец и десятник, который был выше меня, встал, подходя поближе.
— Она будет в твоем десятке.
— Понял, кэп.
— Объяснишь, что у нас тут к чему, место покажешь, познакомишь с распорядком, ну, как обычно! Сегодня сильно не нагружай, а завтра — вместе со всеми.
— Понял, кэп! Все будет в порядке, я за ней присмотрю.
Я развернулся и направился к графу, доложить о том, что теперь у нас семь полных десятков.
У графа, уже сидел Исол.
— Здорово Соур!
— Здорово колдун, — я пожал ему руку.
— Говорят, ты принял к нам на службу здоровенную девчонку? — спросил Исол.
— Ага. Вот такая! — я показал себе до середины лба. — И плечи почти как у меня!
— Ты еще мышцы ее покажи! — улыбнулся Олок.
— Ага! — хохотнул я. — И мышцы — ого-го! — я обозначил размеры груди под общий хохот.
— Жаль, страшная, как смерть, — вздохнул я, отсмеявшись.
— Как страшная? — не понял Исол. — С такими формами?
— Она лысая. Даже бровей нет. И не я пока не понял, сама бреется, или просто не растут.
— Наверно скрывает свое происхождение, — предположил Олок. — Если рокроманка или румийка, то должна быть отличным бойцом.
Граф встал и принес чернила и бумагу, и начал на ней что-то писать.
— Зовут-то как? — тем временем продолжил расспрашивать колдун.
— Тандела.
— Интересно. Не рокроманское, это точно.
— Откуда ты знаешь? Может, она имя придумала.
— Конечно. Но зачем ей тогда такое непонятное имя? Назовись ты нормально — Тали или Натали.
Я пожал плечами. Снаружи раздались крики перебранки. Потом рык. Мы метнулись к окну.