- Мы изволим быть недовольными обстоятельствами с повальным алкоголизмом населения, - мудро изрёк царь, - из источника, которому я доверяю (этот источник - личные домыслы царя, не более. - прим. авт.) ко мне поступили сведения, что в городе Трепангов продолжают изготовлять подпольный самогон. Это очень сильно подкашивает население, отрицательно сказывается на демографии. И вообще кошмар и ужас! В случае, если градоначальник города Трепангов не справится с ситуацией, он будет смещён с должности в связи с преступлениями против великоросского народа.
Всю эту ахинею можно перевести как: «Если этот козёл, глава города Трепангов будет и дальше крышевать самогон, мешая моему бизнесу, я его к чертям собачьим смещу, отберу всё и объявлю врагом народа».
И, естественно, в междустрочной интертрепации эти слова в течение получаса были донесены Главе города Трепангов.
Когда он получил телеграмму, по прочтению, она выпала из его рук. Глава потянулся к карвалолу, но бутылёк оказался пуст. Он позвал жену и сообщил ей, что его скоро будут снимать. Жена сказала «спасибо» господу за то, что успела уговорить мужа перевести три миллиарда на своё имя и пять на имя Ириссы. Глава с Кролем договорились, что все откаты самогонного бизнеса будут делить поровну. Но даже не в откатах было дело - если сейчас это всё запретить, народ, привыкший изготовлять и пить хороший самогон, потеряет работу, встанет на дыбы и уничтожит и Главу и Кроля. Хотя, если уж совсем откровенно, дело даже не в этом. Глава, как и любой нормальный житель города Трепангов сам любил побаловаться самогоном, не видел ровным счётом ничего такого в том, чтобы его пить и изготовлять. Понимал, что нынешнее благосостояние города держится на самогоне, считал реформу царя великой блажью и дурью. Посему Глава оказался в положении раком и готовился к ближайшему смещению.
Ирисса вошла и тут же направилась в свою комнату. Она хотела написать своей подруге о Лешем. Ирисса не понимала, что больше его не любит. И теперь, когда он сказал это вслух, задумалась. Она хотела спросить Кнопку, имеет ли смысл встречаться, если чувств больше нет, да и были ли?
- Ирисса, ты часто у Лешего бываешь, ты не знаешь, когда русалки будут отплывать?
- Из тех, что в нашем городе постоянно, все в море, кроме одной. Она отплывает сегодня вечером. А что?
- Да так, - ответил Глава и направился за своим рабочим костюмом, - как у твоего женишка дела в суде?
- Отлично, если ты про Лешего.
Глава нахмурился.
- Как это отлично? Он же, будь ста плетьми бит, должен был его проиграть...
- А он и проиграл суд, но толку от этого немного.
- Как это немного? Его Маргарита Петровна собиралась разуть.
- Разуть да, а что-то ценное отобрать или деньгами. Не-а.
Глава вскипел от возмущения. А Ирисса продолжила.
- Леший всё своё имущество на Русалку записал.
- Вот погань.
- А, по-моему, правильно сделал.
- Да как это правильно, это значит, от суда бегать... Что б у него глазки выкатились! По закону за каждое преступление должно быть наказание, как говориться, гонорар по работе.
- Сколько триллионов штрафа ты должен за свою работу получить?
- А ты меня с Лешим своим не равняй. Как говориться, что можно кесарю, того нельзя быку.
- Тебя самого правосудие не достигает, вот и другим не мешай.
Глава хотел что-то сказать, но возмущение перехлёстывало речь. Тогда слово взяла Ирисса:
- Какую бомбу ты сам себе подложил... Мало того, что ты оставил Лешего без всего. Ты теперь его наказать не сможешь. Он стал всемогущий. Он теперь, как и ты будет безнаказанно творить всё, что захочет. И, благодаря тебе, захочет.
Ирисса скрылась в своей комнате, глава сел и настрочил телеграмму царю. Он отрапортовал, что с нарушителями порядков и законности будет покончено, а также сообщил о том, что система наказаний дала серьёзный сбой. Хотя телеграмма стоила огромных денег, кои у Главы водились, он не пожалел слов, чтобы описать своё возмущение относительно дрянного и трусливого мятежа Лешего.
Лиана стояла у плиты, не обращая ни на что внимания. Сонечка просила её купить новые бриджи. Но Лиана не реагировала, она была вся в своих мыслях. Забрать у неё, остро нуждающейся, полмиллиона и положить себе в карман... Если бы Лиана была темперамента, хотя бы, как Ирисса, а лучше, как Русалка, она бы взяла нож и всадила бы его Кролю в спину. Специально в спину - подло, как он любит поступать с другими. Так, чтобы у этого негодяя даже шанса не было на борьбу за свою жалкую душонку. Лиана трижды прокляла себя за своё неумение жить. Где-то сквозь её мысли пробился голос Сонечки.