Ирисса кинула в урну перчатку и с Кролем села в лимузин. Леший готов был вцепиться в её волосы. Волосы, которые так часто ощущал на своей груди... Но он подошёл к Главе. А Глава смотрел на него с омерзением, как на жабу, как на кучу говна, как на бомжа, от которого воняет спиртным и не мытым год телом... Подарить его ангелочку, его красавице, его ненаглядному сокровищу перчатку для бильярда! Полбеды, что он её совратил, полбеды, что он настроил её против отца, полбеды, что он нищий и старый. Беда в том, что он не только, как говориться, не достоин даже атома в ноготке Ириссы, он её не любит и не уважает.
- Меня выселили. Выдайте мне землю.
И тут Глава смог отплатить Лешему за все унижения, в которые он окунул его единственную дочь:
- Вы государственный преступник. По закону я имею право отклонить Вашу просьбу. И, как говориться, грех не воспользоваться своим правом.
- Папаша, ты не понял. Выдай мне землю. И я от тебя отстану. От тебя и твоего замка.
- Как говориться, морской дьявол тебе папаша. А мы с вами одного возраста.
В висках Лешего застучало. Он схватил за грудки Главу.
- Ты строишь хренов замок на моём доме. Выдай мне землю. И я уймусь.
Глава сам озверел. Но он был троллем уравновешенным, и вся его злость, обыкновенно, уходила в поступки.
Вы подделали чертёж и пытались украсть деньги замка. Как говориться, каждому по заслугам.
26.
Ну вот, прибыли урлаки и материалы. Русалка обзавелась деньгами. И теперь двое урлаков носили её на специальных переносках с навесом по городу. Когда она вернулась, она посмотрела на Лешего как на пустое место. Она деловито спросила, выдали ли ему землю, и как долго он планирует строить дом. Леший ответил, что не выдали. Русалка пообещала поговорить с Главой, взяла машину Лешего и поехала на стройку.
Леший тоже прибыл на площадку. Но пешком, в числе прочих урлаков. Таким, как он, машина не полагается. Даже если это его машина.
Леший до последнего надеялся, что поставят вагончики, на худой конец, шалаши или бараки, чтобы урлакам было, где жить. Домик Лешего, рассчитанный на одного тролля, не мог вместить сотню троллей, даже если их всех положить горизонтально и утрамбовать, как брёвна, места хватило бы, максимум, на 70.
Но... им выдали доски и сказали, что за день они должны сколотить себе шестиярусные кровати. И, к великому изумлению Лешего, они все влезли в его домик. Мало того, что влезли, оказались довольны такой участью. Урлаки договорились, что пока половина работает, остальная половина спит. И наоборот. Из сбивчивого рассказа одного, который худо-бедно понимал язык, Леший понял, что платить им намерены 100 тысяч на нос. А за сто тысяч (даже в год) любой уважающий себя урлак продаст и родину, и маму, и даже религию.
Леший занял нижнюю полку у входа. Для вещей не было места - пришлось оставить их у Русалки. Но всё-таки он остался у себя дома. Пусть с целой кучей урлаков. Но дома! О господи, кто бы знал, как раздражают урлаки, когда их целая куча! Те, что на основной территории живут давно, называются либо Федя, либо Алик. А те, что сразу с коробля на бал - Мони и Зоши. Эти фиолетовые языки, эти густые кудрявые брови... Кто бы знал, как они бесят, особенно, когда в твоём доме они в каждом углу.
Урлаки дрались, когда играли в карты, не ели мяса, не уважали женщин, причёсывались только на ровный пробор и не бельмеса не понимали по-великоросски. Они не были троллями в полном смысле слова - они были какими-то недотроллями...
Первую неделю была жуткая неразбериха. Леший выходил, рыл фундамент со всеми, думал об Ириссе. Казалось, что часть урлаков не выдержит и вскоре в его домике будет больше места. Но дальше становилось всё хуже. Появились клопы. Исчезла вода. Первые три дня готовила Лиана. Она улыбалась, порции клала большие, делала меню разнообразным и хлопотала, чтобы рабочие ели три раза в день, а для тех, кто работает ночью, три раза в ночь. К концу недели улыбка Лианы стала вымученной, она всё чаще спотыкалась, когда носила котлы, худела на глазах, а в четверг слегла с солнечным ударом. Её место заняла Актиния. Она кормила бригаду раз в день, накладывала четверть поварёшки и постоянно кричала, что невозможно с такими бездарями работать. В воскресение пришёл осматривать жилище Мрак. Он деловито, в сопровождении Русалки и её носильщиков заглядывал в каждый закуток, даже тот, который его не касался.
Русалка, которая, по идее, должна была только привести урлаков и материалы, справлялась, все ли всем довольны и когда слышала, что надо бы вывести клопов или сменить повариху, отвечала, что за 100 тысяч можно и потерпеть.
- В тесноте, да не в обиде, - заключила она, когда увидела дом с утрамбованными в нём урлаками.