— Что ты там делаешь? — сердито крикнул мужской голос из дальнего конца коридора.
— Я упала, — ответила я, уныло потирая колени.
— Звук далеко разносится среди ночи. Ты что, хочешь, чтобы они вернулись? Десмонд решил, что слишком опасно оставлять вас в живых, вы можете обратиться в полицию. Они с Лукой убьют вас, как только найдут.
— Вы должны открыть дверь! — в отчаянии воскликнула я. — Вам вообще не следовало нас запирать. Я знаю, вы хотели добра, но это была ошибка. Поскорей!
— Нет, — возразил он. — Мы не должны совершать глупостей и лишать вас шансов на спасение. Они могут увидеть этот свет. Они будут наблюдать. Я должен обыскать все камеры, не задерживаясь ни в одной дольше, чем в других. Мне пришлось закрыть вас, иначе вы попытались бы бежать. Вас быстро бы поймали, и теперь вы были бы уже мертвы.
— Нет! — воскликнула я. Хотя я была очень напугана, но что-то в глубине души восставало против его слов. Мне почему-то казалось, что Десмонд не причинит мне вреда.
— Вы должны доверять мне, — сказал человек. Его голос приблизился. Фонарь освещал соседнюю камеру. — Я уговорил Десмонда позволить мне осмотреть камеры. Думаю, он согласился только потому, что убежден, что вы бежали в деревню. Когда я скажу ему, что все тщательно осмотрел и вас здесь нет, думаю, он поверит мне.
— Вы правы, — сказала я. — Мы в полном замешательстве… и боимся. Мы знаем, что вы пытаетесь помочь нам.
— Рискуя жизнью, — мрачно добавил он. — Так что имейте терпение. Я не могу освободить вас сейчас.
— Тогда оставьте нам ключ.
— Не могу. Он спрятан в моей комнате. К тому же вы можете попытаться убежать одни. Единственное, что нам остается, попытаться помочь друг другу. Время бежать наступит, когда они убедятся, что вас нет в лесу, вернутся сюда и лягут спать до зари. Затем они отправятся в деревню за помощью.
Я ничего не сказала.
— А если вы выдадите меня ему, я погиб вместе с вами, — продолжал мужчина. — Мы должны бежать после их возвращения, но до наступления зари. Десмонд вывел вашу машину из строя. Он сказал мне об этом. Так что нам придется пойти в деревню и я угоню машину. Угнать будет безопаснее, чем просить одолжить, хотя у меня есть там друзья. Но вся деревня ополчится против меня и станет помогать Десмонду.
— Мы сделаем все, что вы скажете, — поспешно заверила я и взмолилась: — Только не оставляйте нас взаперти.
— Я же сказал, у меня нет с собой ключа, — с раздражением бросил он. — Я не могу рисковать жизнью всех нас только для того, чтобы открыть дверь.
Он направил свет фонаря мне в лицо, свет был настолько сильным, что ослепил меня, и я закрыла лицо руками. А когда открыла глаза, не могла ничего видеть.
— Теперь я понимаю, что его так привлекает в тебе, — произнес мужчина странным голосом. — Жаль.
— Что вы имеете в виду? — спросила я. — Пожалуйста, уберите фонарь, вы ослепляете меня.
— Он хотел бы видеть тебя своей novia, Лиза. — Свет фонаря скользнул к оконному проему и исчез. — Но если ты понадеешься, что это спасет тебе жизнь, то будешь дурой. Он должен убить тебя, чтобы спастись самому. — Свет фонаря скользнул к Анджеле, прежде чем снова исчезнуть. — Вас обеих, — добавил он. — Он должен убить вас обеих. У него нет иного выхода.
И он пошел дальше по темнице. Я видела его неясную тень, передвигающуюся вслед за светом фонаря.
— Еще три камеры, — крикнул он через плечо. — И я подам сигнал Десмонду и Луке, что вас здесь нет, и отправлюсь в лес к ним. Сидите тихо, если дорожите жизнью, и берегитесь света его прожектора. Он очень мощный.
— По крайней мере, оставьте нам свет! — взмолилась я. — Здесь крысы.
— Крысы не принесут вам вреда. Топните ногой, и они убегут. А свет выдаст вас.
Я видела, как он переходил от камеры к камере. Свет фонаря снова скользнул в мою сторону, а когда я открыла глаза, мужчина исчез. Я прислонилась к каменной стене, затем опустилась рядом с Анджелой.
— Слышала, что он сказал? — прошептала она. — Десмонд хотел бы видеть тебя своей novia. Это значит «возлюбленная», не так ли? Но он сказал, что это тебя не спасет.
Я-то надеялась, что она не поймет его слов. Я поспешно сказала:
— Это просто глупости. Мы же обе прекрасно знаем, что Десмонд никогда не испытывал симпатии ко мне. Но не это главное. Слышала, что он обещал вернуться? Вот самое важное. Сейчас я готова принять помощь от кого угодно, хоть от самого дьявола!
— Подумать только, и я позволяла Десмонду себя целовать, — рассерженно бросила Анджела. — Нет, девушка никому не должна доверять.
— Да, если Десмонд и был увлечен кем-то из нас, так это тобой, — сказала я. — Я же вижу, как ты привлекательна для мужчин. Но какие бы чувства ты ни испытывала по отношению к нему, теперь они, наверное, охладели. Сама его любовь является оскорблением. Он использовал нас обеих. Убийца, человек, только что убивший свою жену…
— Только не говори мне, что ты не находила его привлекательным, Лиза, — тихо заметила Анджела. — Вся эта суета, чтобы ты не обварилась. Я видела, как ты смотрела на него! А все эти двусмысленные разговоры, которые вы вели по поводу Изабеллы Дамас. И то, как он до сих пор смотрит на тебя.
— Ты говоришь какие-то нелепые вещи, Анджела, — заметила я. — Никто из нас не может теперь любить его.
— Даже когда он приглашал меня на свидание, он говорил о тебе, — задумчиво продолжала Анджела. — И всегда старался остаться с тобой наедине. Иногда, когда вы оставались вдвоем, он не пытался… поцеловать тебя?
— Нет, не пытался. И давай прекратим об этом. Я не стану слушать. Это слишком глупо.
Я встала на скамейку и выглянула в окно. Я смотрела вниз на склон холма, позволяя холодному ветру охладить мое разгоряченное лицо. Вспышки фонарей кружили среди деревьев. Я слышала мужские крики, наверное, это Десмонд снова звал меня. Возможно, в словах Анджелы была доля правды. Но я не позволю себе признать ее.
Глава 7
Мы вели себя так тихо, что крысы осмелели и повсюду стали раздаваться шорохи. Меня бросило в дрожь. Я все еще стояла на скамье, вглядываясь через узкое окно в мелькавшие во тьме вспышки света.
— Они возвращаются, — сказала я, спускаясь со скамьи.
Анджела ничего не ответила, только закуталась поплотнее в одеяло. Некоторое время я сидела, печально вглядываясь в крошечные красные точки, которые, как я теперь знала, были крысиными глазами и сверкали во мраке повсюду вокруг нас.
Ожидание казалось невыносимым, но наконец я услышала голоса возвращавшихся в крепость и снова встала. Я увидела, как они прошли мимо машины и скрылись в здании. Снова наступила тишина, постепенно огни в замке один за другим погасли, и он погрузился во тьму.
Несомненно, теперь, когда остальные легли спать, этот человек придет и поможет нам. Безусловно, он сделает это. Он должен…
Но пока я ждала, я не могла не думать о нем. Я не могла отогнать от себя мысль о том, что он был тем самым человеком, которого мы с Анджелой видели на склоне горы. До недавнего времени этот человек ассоциировался у меня с Нуньесом, любовником Изабеллы Дамас; по правде говоря, я была почти уверена, что он Нуньес и поездка Десмонда по Испании связана с его преследованием.
Не может быть и речи ни о каком партнерстве между Нуньесом и Десмондом. Слишком велико причиненное друг другу зло, слишком глубока ненависть. Следовательно, этот человек не Нуньес. Теперь я понимала, что Десмонд имел в виду, когда говорил с Анджелой о семейном долге. Это был долг крови, долг чести — отомстить за оскорбление, нанесенное не только обманутому мужу, но всем членам прославленной семьи Дамас. Возможно, ответ на вопрос о происхождении незнакомца кроется здесь, так же как и причина его явного желания помочь нам.