— Это еще одна особенность этого мира? — дивлюсь, возвращаясь в комнату. — Отсутствие солнца?
Белочка сидела на кровати и загадочно смотрела на меня.
— Жаль, что ты говорить не умеешь по-человечески, — сетую я, обходя помещение в поисках шкафа, в котором могла бы быть убрана одежда, — поговорили бы с тобой по душам. А то я не совсем понимаю, как тут у вас все устроено. Может одежда тоже возникает как-то по-волшебному? Нужно закрыть глаза и представить фасон брюк или толстовки?
Я говорила и говорила, не переставая искать заветный шкаф. И тут Белочка махнула крыльями и села на ручку в стене. Если бы она этого не сделала, я бы даже не обратила на нее внимания, так как ручка казалась просто частью декора.
Повернув ручку в стене, которая оказалась дверью, я очутилась в громадной гардеробной.
— Вау, — вырвалось невольно у меня.
Каких нарядов тут не было. Платья со шлейфами и без, с длинными рукавами до пола и короткими до запястий, с расшитыми бусинами и кристаллами воротниками и подолами, с расшитым лифом и юбками. В стенах были прорезаны ниши, в которых на мягких подушках из красного бархата покоились драгоценности.
— Ну и ну, ни дать ни взять кладовая королевы Елизаветы, — растеряно чешу затылок.
Кто бы тут ни жил, эти люди явно относились к высшей знати и были весьма богаты.
— А нет здесь чего-нибудь попроще? — спрашиваю сову, которая уже села на овальное зеркало в углу. — В конце концов погода за оградой крайне суровая, мне будет неудобно ходить по снегу в таких шикарных нарядах.
Белочка продолжала смотреть и никак не выражать того, согласна она со мной или нет. Быть может, она думает, что я вообще не должна покидать пределы зачарованного замка?
Тяжело вздохнув, я принялась задумчиво бродить между рядов с одеждой и драгоценностями. Выбрав наконец самое простое по крою — из темно-серого графитного материала с узкими рукавами и простым воротничком, поспешила надеть его. Тут же нашлись теплые чулки и даже плащ, подбитый мехом, который я решила приберечь до поры до времени. Уж коли я попала в этот загадочный мир, будет лучше, если я узнаю его, как можно лучше. Ведь неизвестно, сколько еще мне предстоит в нем жить.
Подойдя к зеркалу, на котором продолжала неподвижно сидеть Белочка, я принялась осматривать себя.
— Надо бы конечно еще найти, где тут моются, — кручусь я вокруг себя, невольно любуясь мягкими серебристыми переливами которые создает ткань.
Лицо мое изменилось. Это была не та Элая, живущая в двадцать первом веке, выплачивающая ипотеку и каждое утро принимающая бой в метро за взятие вагона поезда. Мои черты стали красивее и острее, ресницы длиннее и пышнее без всякой туши, а по щекам разливался прелестный румянец, говорящий о том, что эта Элая юна и очаровательна, и не знала тех жизненных испытаний, что успела отведать я в своем мире.
Великолепные иссиня-черные волосы ниспадали волнами на спину и грудь.
— Кто же закопал тебя на том кургане, Элая? — я проводила рукой по этим щекам и длинной шее. — И почему ты стала той, которую называют ведьмой?
— Уфф- Уфф! — заухала неожиданно Белочка. Слетела с зеркала и на несколько секунд исчезла в лабиринте гардеробной, но потом вернулась, неся что-то в лапах.
Я вытянула ладони, и мне упал кулон в виде золотой птицы с красным рубиновым глазом.
— Я так понимаю, что мне нужно надеть это? — вопрошаю птицу, но та лишь только изогнула голову в своей совиной манере. Приняв это за ответ, я поспешила надеть кулон и снова посмотреться в зеркало.
Теперь я и впрямь выглядела как госпожа со старинных портретов. Только прическа не подходила. Поискав глазами, отыскала в глубине чудесный резной секретер со множеством ящичков и секретных отсеков, полных шпилек, бусин, заколок, гребней и небольших зеркалец в драгоценных оправах. Долго я не могла налюбоваться всем этим великолепием и сиянием. Наконец решила соорудить ту единственную прическу, которую умела делать и которая подходила случаю, проще говоря, пучок. Правда, теперь мои волосы были намного длиннее и толще и справиться с ними было так же не так легко. Промучившись добрых полчаса с расческами и шпильками, я плюнула на это дело и решила, что с распущенными волосами тоже вполне можно существовать. Единственно от чего я не смогла удержаться, так от жемчужного ободка. Это украшение по всей видимости должно было венчать хитрую прическу знатной дамы, я же его использовала по его прямому назначению — чтобы волосы не так сильно лезли в глаза.