Но, возможно, портал никуда и не смещался. Лучше для начала принять за данность, что ворота оставались на месте, и танцевать от этой предположения. Значит, задача в том, чтобы до них добраться. Надо изобрести какой-то способ избавиться от Внутреннего Голоса на время, необходимое, чтобы попасть так далеко.
Он ощутил приступ тошноты.
Им овладело отчаяние, но не удивление. На верное, Внутренний Голос расширял и углублял сферы влияния на функции его тела. Со временем он будет наказываться даже за случайно промелькнувшие крамольные мысли. Система подавления была мощной, самосовершенствующейся и саморазвивающейся, более эффективной, нежели любая секретная полиция или надзор.
Экран засветился, и началась программа. Он сидел и смотрел, пустив в переднюю часть сознания банальное содержание — нечто о сельскохозяйственных рабочих, приветствующих повышение плана на сбор урожая — и строя замыслы в глубине.
Уловка вроде бы сработала, но ничего дельного в голову так и не пришло. Пока что он застрял в этом странном мире.
После окончания программы началось что-то вроде телевикторины. Поскольку ее просмотр не был обязательным, Джин поискал, как бы отключить экран. Никаких ручек или кнопок не обнаружилось. Пришлось оставить его включенным.
Перспектива снова поесть в кафетерии его не воодушевила, поэтому он отправился на поиски продуктового магазина.
Прошагав несколько кварталов, он очутился в районе, который принял за деловой. Найдя похожее на супермаркет здание, он вошел внутрь.
Там практически ничего не было. На голых полках лежали редкие упаковки. В продаже имелось несколько наименований. Картошка, наверное, все-таки урожая этого года. Но несмотря на это — либо покоробленная, либо полусгнившая, с проросшими глазками. Он выбрал несколько съедобных на вид картофелин.
Ни тележек, ни корзин не было, так что он обломал глазки и запихал клубни прямо в карман. Потом обнаружил консервы, в основном овощи. Разыскал одну помятую банку с надписью «Фасоль».
Этого было достаточно, чтобы сегодня не умереть с голоду и обойтись без этих жутких кафетериев. Как всегда, платить не требовалось, поэтому он просто вышел из магазина.
По дороге домой он заметил перед собой женщину, блондинку, с распространенной здесь не красящей ее стрижкой «паж». Под мешковатой одеждой угадывалась стройная фигура. Поравнявшись с женщиной, он взглянул ей в лицо.
Косметикой она не пользовалась. У нее были бледно-голубые глаза и тонкие губы, выразительный подбородок и курносый нос. В целом — недурна.
Интересно, как здесь решается вопрос репродукции. Существуют ли пары, семьи? Что-то он сомневался. Наверняка какие-нибудь центры совокупления, а отпрыски воспитываются государством. Или, хуже того, центры осеменения, с принудительным донорством. Дети ему на глаза не попадались. Неужели ихвсех изолируют в ясли? При мысли о том, что таким крохам прививают эту дьявольскую бактерию-надсмотрщика, он передернулся.
Обогнав блондинку, он пошел впереди. Она вслед за ним свернула в комплекс.
В подъезде, ожидая, когда она подойдет, он притворился, будто читает объявления на доске. Когда женщина прошла мимо по дороге к лестнице, он улыбнулся:
— Добрый вечер.
Она ослепительно улыбнулась в ответ:
— С каждым днем нам все лучше и лучше!
— Здорово, правда? — откликнулся он.
— О да. О да.
Она зашагала вверх по лестнице. Его глаза блуждали по доске объявлений. Один наспех нацарапанный листочек гласил:
«Озабоченный гражданин с антисоциальными мыслями хочет вступить в «группу самокритики», помогите, граждане, кв. 678».
Откуда, интересно, берутся такие мысли? Однако, судя по всему, они возможны. Сбой системы? Ошибки при программировании в микроскопических биокомпьютерах?
Возможно, такие осечки случаются, но, как правило, очень редко. Интересно, как долго можно надеяться сохранять в голове такие вопиюще антисоциальные мысли, как у него сейчас?
Надо что-то придумать, и поскорее.
Лаборатория
— Джереми, что-то происходит.
Джереми высунул голову из люка «Потустороннего Странника»: