Она крепко сжала его руку. Выйдя из леса, они пересекли луг и скрылись под сенью деревьев, росших с другой стороны. Пологий склон вел к дороге, которая, вынырнув справа, разветвлялась у них на пути.
— Давай попробуем пойти по дороге, — предложил он.
Они прошли еще около четверти мили, и перед ними предстал гараж с припаркованными снаружи автомобилями, в основном грузовиками. Среди них оказались, однако, и две серые развалюхи, похожие на допотопные «седаны». Джин провел Алису через парковку к одному из них. Попробовал открыть водительскую дверь — она, к счастью, оказалась незапертой.
— Залезай, — скомандовал он.
В салоне, строго функциональном, не было ничего лишнего, приборная доска, сделанная из неокрашенного металла, оснащена необходимым минимумом датчиков и сигнальных ламп. Машина имела стандартную коробку передач с торчащим из пола рычагом. Как он и подозревал, ключ находился в зажигании.
Он оглядел парковку. Поблизости никого. Он выжал сцепление и повернул ключ. Мотор, прокашлявшись, завелся, пыхтя и гремя.
Он начал борьбу с передачами.
— В чем дело? — спросила она.
— Слабость одолела. Тошнит. Ты можешь сесть за руль?
— Нет. Я не умею.
— Ладно. Я... справлюсь.
Он задним ходом выехал с парковки, потом, переведя рычаг на первую передачу, пересек парковочную площадку и направился к дороге.
Из гаража вышел человек в замасленном комбинезоне и, увидев разворачивающуюся машину, остановился и что-то прокричал.
Джин придавил к полу педаль газа. Мотор взвыл, но скорость не прибавилась. Однако он не отрывал ногу от пола, и вскоре спидометр показывал восемьдесят — миль, или километров, или еще чего-то. Он продолжал держать эту скорость, пока не стало ясно, что их никто не преследует.
Тогда он замедлил ход.
— Итак, — заговорил Джин, — этот парень наверняка вызовет... что там у вас вызывают в таких случаях? Армию?
— Наверное, он доложит о происшествии в Местный Комитет по Расследованию Антисоциального Поведения, — сказала Алиса. — А они свяжутся с Постоянной Борьбой.
— А Постоянная Борьба всегда патрулирует эту местность?
— Не знаю.
— Это те, что меня подобрали. Что они здесь делали? Ты не знаешь?
— Нет, Джин. Понятия не имею.
— Это неспроста. — Он кашлянул. — Ой, мамочка. Меня сейчас вырвет. — Он сглотнул желчь.
— Остановись, — предложила она.
— Нет. Не хочу рисковать. Если уж блевану, то из окна. Надеюсь, ты не будешь возражать.
— Не буду, Джин.
— Все дело в беспокойстве, в страхе. Они не так сильны, как в первый день, но все же одолевают меня.
— Я не понимаю, у тебя вообще не должно быть Внутреннего Голоса. Ты же — неприспособленец.
— Может, это психологическое? Психосоматическое? Будем надеяться.
— Если дело не в том, что ты — неприспособленец, может, в тебе что-то борется с Внутренним Голосом?
— Не имею понятия, что это.
— Значит, что-то есть.
Дорога начала извиваться, и от этого его еще больше затошнило. Он притормозил, глотая поднимавшуюся по пищеводу слизь, приготовившись расстаться с завтраком из подгнившей картошки. Затем дорога снова распрямилась, в животе у него заурчало, но завтрак остался в желудке. Он рыгнул.
— Извини. Слушай, Алиса, а неприспособленцы никогда не пытались что-нибудь организовать?
— Что, например?
— Ну революцию, восстание?
— Не понимаю, о чем ты.
— Они не пытались свергнуть систему? Побороть Внутренний Голос?
— Но как можно бороться с тем, что у людей внутри?
Она была права. Он снова рыгнул и почувствовал, что ему стало немного лучше. Дорога, сделав виток, поднялась на новый уровень. По обе стороны густо рос лес, туда вели время от времени встречающиеся боковые грунтовки.
На вершине холма леса почти не было, они миновали заброшенный хутор с покосившимися домами и заколоченными магазинами. Джину место показалось знакомым, и он решил, что это одна из заправок на обочине шоссе № 30. Если так, то они приближаются к месту, где должен находиться портал, если он не исчез и не сместился. Джин решил пока не думать о том, что он будет делать, если не найдет портала.
К горлу снова подступала тошнота. Сердце трепетало, будто раненая птица. Беспокойство, словно живое существо, царапалось внутри, вопило и рвалось наружу.
Дорогу перегородил красный деревянный барьер. Надпись гласила: «Дорога закрыта». Объезда не было.
Барьер он протаранил. С капота и ветрового стекла соскользнули обломки дерева. Выйти из машины и отправиться дальше пешком было уже поздно — слишком далеко, ехать по закрытой дороге — опасно. Но он не был готов расстаться с машиной. Какое бы это ни было барахло, он в состоянии им управлять. Автомобиль повинуется его желаниям, отвечает на команды его тела и его движения. Это сила. Он чувствовал, что если отпустит руль, то потеряет почву под ногами и превратится в жалкое существо, озабоченное лишь своими страданиями. Он боялся, что бросит все и повернет назад, наделает глупостей, чтобы унять боль. Даже предаст Алису, если это ему поможет. Такая вероятность страшила его еще больше, чем опасность быть пойманным. Вот оно, наказание. Возможно ли более суровое возмездие, если его задержат? Хуже, чем это? Трудно вообразить.
До него дошло, что он прибавил скорости. Спидометр показывал восемьдесят пять. Топливный бак наполнен до половины. Тут волноваться не о чем. Ни температуры охлаждающей жидкости, ни заряда батареи на панель выведено не было, но его не сильно беспокоили эти показатели. Машина, какой бы раздолбанной она ни казалась, находилась в приемлемом состоянии.
Они пронеслись еще мимо одной деревни-призрака. Почему люди покидали эти места?
Население вымирало, или его планомерно перемещали? Выгоняли людей из сельской местности и переселяли в многоэтажки, чтобы легче было держать под контролем? Возможно. Таких прецедентов в истории Земли не наблюдалось, наоборот, иногда случался отток жителей из городов в деревни. Но диктаторы любят швырять массы народа с одного места на другое, ворошить людские поселения, депортировать этнические группы и вообще руководить. Значит, в сельской местности нужны были лишь рабочие на полях огромных государственных хозяйств, тех, что он видел с воздуха, и эти работники занимают жилищные комплексы. Независимых фермеров нет, поэтому и специальных поселений не требуется.
Услышав над головой рев турбин, он выгнул шею, чтобы выглянуть в окно. К ним приближался, снижаясь, самолет ВВП.
Джин что было силы надавил на газ, и следующий поворот прошел на двух колесах. Нагрузка в машине явно распределена неправильно. Любому нормальному автомобилю такой поворот был бы нипочем. Он выругал систему, производящую такую дешевку, и почувствовал себя значительно лучше. Приятно было позлиться. Злость помогла ему справиться с волнением. Возможно, она и сохранила ему жизнь.
— Немедленно остановитесь! Сверните на обочину!
Голос гремел из громкоговорителя. Он вдавил педаль в пол.
— Стой, стрелять буду!
Он посмотрел на Алису. Та выглядела на удивление спокойной. Какая участь ей уготована? Возможно, всадят в нее новый микрокомпьютер, более современный. И прощай вечерние прогулки и добавка десерта. Даже таких пустяков ей больше не позволят. Что для нее лучше — сдаться или погибнуть в безумной попытке обрести свободу?
— Что мне делать, Алиса?
Она поглядела на него с вызовом в глазах и, как будто прочтя его мысли, сказала:
— Не дай им нас схватить. Уж лучше смерть.
Прозвучал выстрел, из-за крыла поднялась пыль. Промах был намеренным. Джин принялся вилять из стороны в сторону. Снова выстрелили, и на этот раз промахнулись, скорее всего, случайно. После очередного поворота деревья скрыли автомобиль от преследователей, и самолет вильнул в сторону.