Выбрать главу

— Должно быть, простудился. Что ж, как я сказал, у вас будет время подумать. Когда захотите меня видеть, дайте знать часовым. В противном случае допрос начнется завтра утром.

Военный вышел, а Джина увели солдаты.

Камерой ему служил пустовавший кабинет с койкой. Снаружи у двери поставили двух часовых.

Он лежал в раздумье, озадаченный тем, что произошло при допросе. Он пожелал этому человеку смерти, и тот действительно начал задыхаться.

Любопытно, была ли связь между желанием Джина и его исполнением?

Он попытался ее проследить. Если в нем зашевелились какие-то сверхъестественные способности, то, возможно, это дар предсказывать будущее. Он предвидел, что произойдет.

Может, у него появились экстрасенсорные способности? Но откуда? Каким образом? Непонятно.

Предположим, просто предположим, что это психокинез, способность влиять на материю, манипулировать ею на расстоянии. Возможно, он пожелал, чтобы командир подразделения задохнулся.

Нет. Это другое.

Это магия!

Закрыв глаза, он попытался понять то, что Линда так часто пыталась ему втолковать о силовых линиях. Им положено пересекаться, сплетаться в узлы или фокусироваться, и из этих узлов можно извлечь энергию. Удастся ли ему это?

Он попытался. Ему представилась структура ткани, переплетенные волокна. Нет. Попробуй еще что-нибудь. Словно водопроводные трубы, несущие энергию, силовые линии бесконечной сетью опутывают Землю. Во-первых, надо держать в уме эту сеть, а во-вторых, понять, как качать из нее энергию.

Как? Он представил себе трансформатор на высоковольтной линии, снижающий напряжение до приемлемого уровня, контролирующий энергию, превращающий ее в нечто, используемое в практических целях.

Во что, например?

Он встал, чтобы немного поэкспериментировать. Забавно было бы поднять в воздух эту обшарпанную пластиковую койку. Просто чтобы она приподнялась, сама по себе, а потом встала на место.

Ни заговоров, ни заклинаний у него под рукой не было. Придется работать другим способом. Просто сфокусировать энергию, направить волю.

Ничего не произошло.

Ладно, используем заклинание. Как средство сконцентрироваться на поставленной задаче. Может, для этого заклинания и существуют. Говори что-нибудь, все равно что.

— Давай, — приказал он.

Койка не шевельнулась.

— Давай. Давай.

Он указал на нее пальцем:

— Давай. Давай. Немедленно.

К его удивлению, койка сдвинулась с места. Только спокойно, сказал он себе. Энергия настоящая, пользуйся ею.

— Давай, давай, — нараспев повторил он. Койка приподнялась с одного конца.

— Давай, койка.

Поднялся другой конец, и койка всплыла в воздух. Она взмыла почти к потолку, потом зависла в воздухе. Он вытянул обе руки, призывая ей опуститься. Покачиваясь, койка заняла свое место.

И это все? И это предел возможного? Всего лишь способность двигать разрозненные предметы? Или он более могуществен?

Он чувствовал в себе настоящую силу, великое могущество. Теперь он понял, чем поборол Внутренний Голос. Не силой воли, но силой магии.

Он снова сел. Что произойдет, если он, к примеру, пожелает, чтобы стоящие за дверью часовые лишились сознания? Он спросил себя, как этого достичь. Лучше всего, наверное, вообразить, как они истекают кровью. Тогда они сразу отключатся. Или, может, лучше будет, не заботясь о технической стороне вопроса, нарисовать в уме картину, как они падают без чувств...

В дверь что-то глухо стукнуло.

Он подошел к двери и прислушался. Ничего не было слышно.

Как отсюда выбраться? Представь, как отпирается дверь, как металлическая пластина выдергивается из прорези в замке...

Он толкнул дверь, и она открылась. Оказалось, что один из часовых, осев, прислонился к ней, и теперь он ввалился в помещение. Джин поглядел на солдата. Ресницы его трепетали, значит, скоро он придет в себя. Джин не знал механизма действия, но он вообразил, что часовой надолго засыпает.

То же самое он проделал и с другим часовым. Ни один из них больше не шевельнулся.

Он потянулся за ружьем, но передумал. Он никогда не сможет выстрелить. Кроме того, оружие ему, скорее всего, не понадобится.

Он вылез через окно.

Гараж

— Как ты там, Долберт?

Поворачивая гаечный ключ, Долберт, примостившийся под днищем «Странника», произнес нечто нечленораздельное.

— Ладно. Валяй дальше.

— Как у него дела? — спросил Джереми.

— Говорит, что почти залатал.

— Хорошо.

Джереми вытащил из корзины для пикника еще одну жареную куриную ножку — по крайней мере, он полагал, что это курица. Немного странная на вкус, но свежая. Очень свежая. Еду им принесла миссис Гуч, мать братьев Гуч, высокая неулыбчивая женщина с белыми волосами, в платье с выцветшим набивным цветочным рисунком. Она поставила корзину и ушла, не проронив ни слова. Ластер пригласил Джереми и Айсис порыться в корзине, так как самому ему есть не хотелось, а Долберт был слишком занят. Айсис отклонила приглашение, Джереми же умирал с голоду. Кроме курицы там было печенье, кукурузные хлебцы и несколько бутылок содовой.

Пока Джереми двигал челюстями, ему кое-что пришло в голову. Он даже отложил курицу и поглядел на Айсис.

Та вопросительно подняла брови. Джереми жестом попросил ее отойти в сторонку.

— В чем дело? — спросила она, когда они переступили порог.

— Ума не приложу, как мы будем расплачиваться. У меня совсем из головы вылетело.

Айсис нахмурилась:

— Я об этом не подумала. Вот ведь проблема.

— Да, они такие любезные.

— Можно дать им расписку.

— Ха, на их месте я бы себе не поверил. Но даже если поверят, трудно потом будет вернуться сюда, чтобы отдать долг.

Айсис задумчиво покусала губу. Затем лицо ее озарилось догадкой.

— На запасной выпрямительной катушке от генератора гравитационной полярности — золотая обмотка. Мы вполне можем без нее обойтись.

— Да! Ты можешь прикинуть ее стоимость? Разумеется, в земных деньгах.

— В ней приблизительно двадцать тройских унций чистого золота.

— Ого! — присвистнул Джереми. — Кругленькая выйдет сумма!

— Надо думать.

— Если они ее возьмут.

— Почему бы и нет?

— Я не знаю. Знаю только, что мы не на Земле. Я тут сделал замечание о том, что предки Ластера проиграли гражданскую войну. А он спросил: «Чего это за гражданская война?» Может, они здесь и золота не ценят?

— Золото имеет всеобщую ценность, — возразила Айсис.

— Будем надеяться, что межвселенскую. Вернувшись обратно в гараж, они увидели, что Долберт ставит на место защитную панель. Закончив работу, он выкарабкался из-под челнока. Подойдя к корзине для пикника, извлек оттуда бутылку содовой, откусил пробку и выплюнул ее, а содержимое бутылки опрокинул себе в рот.

Ластер, торжествующе улыбаясь, высунул голову из люка:

— Компьютер говорит, что теперича все нормально. В гра-ви-онном приборе застрял металлический заусенец, а термопара вообще была целехонька. Просто с места съехала. Долберт вкрутил новый винт, и она как новенькая. — Ластер спустился вниз. — Вот уж не знаю, что б мы делали, коли нам пришлось бы запчасти искать. Месяц бы провозились.

— И даже больше, — согласился Джереми. — Вы, ребята, потрудились на славу.

— Ерунда, — отмахнулся Ластер.

— Чудесно поработали, — похвалила Айсис. Она обхватила лицо Ластера руками, наклонила его голову и поцеловала.

— Ага, спасибо, мэм, — просиял Ластер.

Айсис приблизилась к Долберту. Тот в смятении ретировался в глубь гаража.

— Долберт перед женщинами робеет, — объяснил Ластер.

— Хорошо, — вмешался Джереми. — Что мы вам должны?