- Все в порядке, - сказал Олег. Метнулась шальная мысль - он что, все еще надеется получить второй слиток?! - Что дальше?
- Сейчас монсеньер тебя будет допрашивать, - развеял Герт его иллюзии. - Мы тут посовещались - вытаскивать тебя наверх небезопасно; так что ползи на середину камеры и жди. Монсеньер будет говорить с тобой сверху вниз, как бог.
- Ладно.
Олег предусмотрительно отступил к стене, оттолкнув также и Хампа. Голова Герта исчезла, минуту ничего не происходило, потом в отверстии появился черный сосуд и незамедлительно полетел вниз, с треском разбившись. Плеснулась и сразу вспыхнула вязкая жидкость. Стало совсем светло.
Теперь Олег мог разглядеть своих соседей. Хамп недоуменно глядел на огонь, подпирая стену; слева отползал от огня человек в лохмотьях, с неестественно вывернутыми суставами, лица его не было видно. Бородатый Эдор протирал глаза, загораживаясь изо всех сил от света.
- Эй ты, волшебник! - заорал сверху монсеньер. - Признавайся, ты можешь делать золото и ...
Что еще интересовало монсеньера, осталось неизвестным. Олег только успел зевнуть и собраться ответить, как увидел такое, что заставило его вскочить на ноги и броситься к центру камеру. Монсеньер, словно решив, что голова тяжелее ног, перевалился через край дыры и полетел прямо в пламя.
Олег подхватил его и заботливо усадил у свободной стены.
- Конечно, монсеньер, - с почтением сказал он вслед за этим, - не волнуйтесь вы так!
И подозрительно посмотрел вокруг. Кто-то провел направленное внушение, Олег почувствовал еле заметный всплеск энергии, но кто? Хамп дель Райг смотрел на Олега с веселым восхищением; Эдор - с ужасом. Четвертый же узник по-прежнему лежал без движения.
Монсеньер излучал бессильную злобу и страх.
Герт заглянул сверху; на лицо он был озабочен, но внутренне улыбался. Олег повел головой - что же теперь делать?
- Олег, - раздался очень знакомый голос, - вот мы и встретились.
Голос исходил от человека в лохмотьях; теперь он повернулся к свету лицом, и Олег узнал Багена.
- И ты здесь? - недовольно буркнул Олег.
- Я!
- Какая удача, монсеньер! - сказал Хамп дель Райг, потирая руки. Тут есть даже огонь!
- Огонь? - недоуменно переспросил Олег.
И испугался: что со мной? Так отупеть в считанные секунды... да еще в такой момент!
- Я собрал вас всех здесь... - низким голосом провозгласил Баген.
- Герт! Лестницу! - скомандовал монсеньер.
- Я мигом, - отозвался Герт, исчезая, и до Олега донесся лишь слабый его смешок. - Да вот только кто по ней поднимется?
Эдор, наконец, привык к свету и, уставившись на монсеньера, затрясся от удивления:
- Монсеньер?? И вы здесь? Ваш замок пал?..
- Редкостное сборище идиотов, - констатировал дель Райг.
- Во главе с нами, - буркнул Олег. Он успешно преодолел страх совсем поглупеть, ему понравилось сидеть у стены, ничего не делать и смотреть на это бедлам.
- Я собрал вас всех здесь, - снова проговорил Баген, - силой своего духа я собрал вас, чтобы вы держали ответ перед Вечностью.
- И меня тоже, брат? - воскликнул Эдор, прослезившись.
Герт бросил сверху веревочную лестницу; она угодила прямо в пламя и мигом вспыхнула.
- Идиот! - в один голос закричали Хамп и монсеньер; монсеньер отчаянно, Хамп - весело.
- Извиняюсь, - сказал Герт. - Костерок-то погасить нужно...
И плеснул сверху воды.
Каменный мешок наполнился паром. Пламя не пострадало, но лестница погасла.
Монсеньер тут же вскочил и, выставив свой меч в сторону Олега, стал пятиться к лестнице.
Олег и не пошевелился. А Хамп дель Райг быстро выставил вперед левую ногу.
Монсеньер споткнулся, зашатался и, хватаясь за воздух, упал прямо в огонь. Одежда его вспыхнула; раздался рев боли.
Олег поднялся и вяло оказал монсеньеру первую помощь.
Хамп дель Райг хохотал во все горло. Герт вторил ему мысленно, лицом оставаясь серьезен.
- Довольно! - сказал Баген строго.
И Хамп дель Райг впервые в жизни перестал смеяться не по своей воле.
- Ты! - сказал "видящий насквозь". В наступившем полумраке Олег увидел, как его костлявый палец вытянулся в направлении монсеньера.
Тот упал на колени, отбросив меч. Олег понял, что он действительно собирается каяться.
Какая чушь, да что же это такое?
Немного погодя Олег сообразил, в чем дело. Баген владел бессловесным гипнозом, и владел неплохо. Вспомнилась рукопись из лаборатории - там упоминалось подобное.
- Говори! - воскликнул Баген, как ударил.
- Я, Ганс Фиржих орт Трит, - глухо заговорил монсеньер, - вот уже сорок весен живу смертью других...
Олег слушал эту пепельную исповедь, бесконечное марево смертей, насилия, огня, и медленно проникался жалостью. Такой убогой, однообразной, плоской жизнью жил казавшийся грозным и великим монсеньер, ничего не добившийся и ничего не желающий...
- Я сжег за последний месяц сорок фанатиков, я разрушил семь деревень, я поджег Могучий лес... - словно хвастался монсеньер, ибо больше нечего ему было сказать, и голос его звучал как из-под земли. - Я не заслуживаю даже смерти.
Интересно, думал Олег, часто ли здесь такое происходит? И еще одно было интересно ему, о чем он даже и думать не смел, - неужели и его, землянина, вызовет на исповедь странный старик? А может быть, он и есть посланник, и это наконец контакт? Но ведь он должен понимать, что я не поддамся гипнозу...
- Что ты можешь предложить во искупление?
Монсеньер затрясся, рыдая без слез.
- Я могу лишь одно - воевать. Но разве смерть искупит смерть?
- Быть может. Думай! Ты? - Баген указал на Эдора.
- Я, Эдор Крон дир Панал, Хранитель знаний, всю жизнь провел за книгами, перелистывая мудрость веков...
Хранить знаний говорил уверенно, на подъеме, как будто давно ждал этой исповеди и тщательно к ней готовился.
- Я ничего не сделал никому; я не смог применить мудрость наосов... Я не заслуживаю даже жизни.
- Что ты можешь предложить во искупление?
- Я могу лишь копаться в мудрости - я бессилен создать ее. Я ничего не могу.
Эдор упал на пол, обхватив голову руками.
- Можешь и ты. Думай. Ты?
Олег с интересом следил за пальцем Багена. На этот раз он нацелился в широкую грудь Хампа дель Райга.
- Я, Хамп дель Райг, - заговорил тот каким-то чужим голосом, - всю жизнь перехожу с места на место, оставляя их чуть беднее, чем нашел...
Перед Олегом вновь пронеслась целая жизнь. Мечта детства о далеких странах, ненасытная жажда нового - и полное отсутствие возможности изменить что-то, позиция вечного странника, всегда вмешивающегося, наблюдающего, убивающего - но ничего не меняющего... Олег вздохнул. Как беспросветно...
- Помощь моя оборачивалась гибелью, наказание - пощадой. Я прошел по миру, словно меня не было. Я недостоин забвения...
- Что ты можешь предложить во искупление?
- Я могу лишь ошибаться. Руки мои пусты.
Хамп скрежетнул зубами; воздел руки к потолку - и уронил вниз.
- Даже ты не потерял будущего. Думай! - сказал Баген.
Теперь, значит, моя очередь, подумал Олег. Или Герта.
- Ты! - сказал исповедник.
И палец, описав дугу, уперся в его собственную грудь. Олег опять не угадал, но зато догадался - все говорят одинаково, будто кто-то говорит за них! Баген - посланник, он устроил эту демонстрацию, чтобы показать, что такое человек - с "их" точки зрения? Нашел кому показывать...
- Я всю жизнь молился. Я недостоин даже рая! - вскрикнул Баген и уронил голову на грудь. - Что я могу предложить во искупление? Я могу молиться - слова мои легки, - голос его звучал глухо. - Я могу говорить за других - но они не слышат своей правды! Но даже я не теряю надежды! Думай!
Он гордо поднял голову. Теперь его палец смотрел на Олега.
- Ты!
Что сказать? - молнией пронеслось в голове Олега. Разрушать начатое Багеном дело не хотелось, он уважал этого старика, "видящего насквозь", но куда-то подевались все нужные слова...