Или, возможно, они знали, что коридор существует, но все равно избегали его.
По плечам пробежала дрожь. Элора плотнее укуталась в одеяло, пока глаза привыкали к темноте. Она казалась более плотной, чем любая тьма, которую она когда-либо знала. Спрайты летали прямо по другую сторону гламура, но их зеленый свет не проходил сквозь него.
Единственный источник света был впереди. Далеко впереди. И если она не ошибалась, то свет исходил снизу.
Медленно продвигаясь вперед, Элора обнаружила ведущую вниз каменную лестницу. Используя прохладный камень рядом с собой, чтобы сохранить равновесие, она спустилась к крошечному огоньку. Чем ниже она спускалась, тем холоднее становился воздух.
Вскоре она касалась руками не только прохладного камня. Время от времени пальцы кололись о шипы. И, сделав несколько шагов, Элора больше не могла держать руку на стене: по каменной поверхности тянулось слишком много шипов. Еще через некоторое время под ногами начали хрустеть лозы, на которых тоже были шипы.
Темнота продолжала сгущаться вокруг Элоры, но по скрипу было ясно, что шипы росли повсюду. Они вились по стенам, ступенькам, потолку. Крошечный огонек впереди стал ярче, но все по-прежнему казалось черным. Может, это из-за черных колючек, заполнявших так много пространства.
Наверное, это должно было напугать Элору. Но, несмотря на смутное ощущение страха, это ее не беспокоило. Любопытство победило в этой борьбе. Несмотря на темноту, несмотря на шипы, и даже несмотря на холод, девушка продолжала спускаться по ступенькам. Что-то внутри тянуло ее вперед, тянуло ко дну.
Добравшись до подножия лестницы, Элора не остановилась ни на мгновение, чтобы подумать. Она потянулась к кожаной дверной ручке перед ней. Каким-то образом, еще до того, как открыла дверь, девушка знала, что увидит. У нее было смутное представление о планировке замка и том, где и какие комнаты скрывались в его внешних стенах. Это помогло ей узнать, что находится за дверью, но не только это.
Ее сердце чувствовало это. Возможно, это было не ее сердце, а ее нутро. Что бы это ни было, она вошла в большую комнату, взглянув на люстру под потолком.
Она излучала мягкий свет, точно такой же, как и когда Элора увидела ее в первый раз. Спрайтов по-прежнему не было. Если бы девушка не была так очарована окружающей ее комнатой, это могло бы привести ее в замешательство. Но искра внутри продолжала тянуть ее вперед.
Кресло из кожи и веток теперь пустовало. Ни Бранника, ни его волка нигде не было видно. Ветви и шипы усеивали комнату беспорядочными зарослями.
Осторожно закрыв за собой дверь, Элора направилась к креслу. С каждым шагом ее охватывал трепет. Она не могла объяснить почему, но на ее губах заиграла улыбка.
Вытащив меч, она срезала все шипы, которые вились и извивались вокруг кресла. Были и другие места, где можно было посидеть. Мягкий стул, на котором она развалилась прошлой ночью, все еще стоял напротив. На нем даже не было шипов, обвивавших подлокотники и ножки.
Но Элоре хотелось сесть в кресло Бранника. Причина этого желания оставалась неуловимой. Или, может быть, девушка просто не хотела признавать причину. Она вращала и опускала меч, пока не был сломан каждый шип.
Стоило Элоре опуститься в кресло, и с ее губ сорвался вздох. Что-то произошло, когда она наконец села.
Что-то волшебное.
В голове промелькнула греза, но она больше походила на воспоминание. Элора увидела принца Бранника, сидящим перед ледяным деревом, растущим из сверкающего снежного пейзажа. Он держался за бок, в то время как на его лице проступала глубокая усталость.
Она, конечно, никогда не видела его в месте, где был снег или мороз, но девушка все еще могла представить себе эту грезу так ясно, если бы это произошло на самом деле. Затем принц повторил слова, который она когда-то сказала ему.
Принц никогда не признает поражения.
Тогда она усмехнулась. Или… Она покачала головой, пытаясь согласовать эти невоспоминания. Это была всего лишь греза, так что она не усмехалась тогда. Она усмехнулась сейчас от мысли, что Бранник произнес эти слова. Это было так похоже на него – сказать что-то столь дерзкое и эгоистичное одновременно. И конечно же, он сказал бы это, будучи раненным и неспособным стоять.
Оглядев комнату, она обнаружила, что в одном углу росли колючки высотой с целое дерево, обвивающие друг друга. По той же причине, по которой она вошла в комнату – а на самом деле не было никакой причины, – Элора осознала, что идет в этот угол.
Ее меч поднялся почти сам по себе. То же самое побуждение внутри толкало ее ноги, пока она не оказалась в углу. Стоило начать работать мечом, как у нее появилось лишь смутное представление о том, что она хотела сделать. Девушка просто позволила своей руке двигаться будто по собственной воле.