А потом его мимолётная улыбка гаснет, и передо мной снова хищник в засаде – напряжённый как струна, собранный и внимательно следящий за тем, что происходит вокруг. Кинжал уже спрятал куда-то незаметным движением. Нарочито-небрежная поза, рука на моей талии и маска легкомысленного повесы, которой он всегда так ловко обманывал окружающих.
«Ты думаешь, она не собирается нас отпускать?»
«Птенчик, эта женщина приказала уничтожить мой корабль. Разумеется, она не собирается нас отпускать. Даже если барьера вокруг Материка больше не существует».
«Барьер… откуда он вообще взялся?..»
Глаза Генриха внимательно следят за тем, как чёрно-алые фигуры занимают места в стратегически значимых точках подземелья. Сразу двое встали неподалёку от двери в нашу камеру. Он словно невзначай отодвинул меня подальше к стене, а сам всё-таки ответил, не прекращая наблюдения.
«Когда мать решила остаться на Ледяных Островах, она отправила корабль, на котором приплыла, обратно на родину. Написала письмо деду о том, что у неё всё хорошо, и она остаётся здесь навсегда. И если он хочет дочери счастья, пусть больше не ищет и забудет о её существовании и существовании Королевства Ледяных Островов. Для меня до сих пор загадка, почему мой отец так легко отпустил корабль и не перебил послов. Возможно, посчитал, что в таком случае вместо одного корабля вернётся целая флотилия узнать, что там с королевской дочерью. Проще было отправить письмо. Не исключаю, что оно писалось под его диктовку. Моя бедная мать наверняка больше всего боялась втравить наши народы в войну и написала хорошее, прочувствованное послание. Она знала, на какие эмоциональные точки своего отца – короля-поэта, короля-философа – надавить. Как видишь, Птенчик, Старому королю действительно не хватило решимости затеять большую войну – особенно учитывая, что его дочь и внук стали, по сути, заложниками на чужбине. Находились в полной власти противника. Он выбрал другой путь. Воздвигнуть магический барьер, чтобы никогда больше подлые отступники с Островов не могли проникнуть в сердце подлинного Королевства эллери».
Я помолчала, осмысливая. Немало сбивала с этой самой мысли тревожная атмосфера, которая сгущалась зримо, ощутимо, как будто даже воздух вокруг стал темнеть. От фигур в чёрных плащах веяло опасностью и равнодушной готовностью отнять чужую жизнь по первому же слову госпожи. Мне стоило немалых усилий не поддаваться панике.
«Теперь я понимаю, почему ты так подозрительно спокоен был всё это время. Три козыря в рукаве… Первый – Подарок, второй – принцесса Ири, третий… ты сам. Наследный… принц… Арвенора?»
Он коротко покачал головой.
«Корону Арвенора наследуют только члены рода Арвед. Я формально Сратагенет. Мой отец не состоял в браке с наследницей Тирлинн. Так что любые притязания на престол возможны, только если Старый король признает меня. До тех пор наследницей является Ири. Да, Эмбер… и ещё раз спасибо тебе. За сестру. Обещаю в будущем больше прислушиваться к твоей интуиции».
Да уж… я в очередной раз подивилась хитросплетениям судьбы. Значит, Ири – двоюродная сестра Генриха… Как же я была слепа! Можно было раньше догадаться. Они ведь так похожи – и внешне, и своим горячим, порывистым нравом.
И всё-таки – почему он сразу не заявил о своих правах? Если брат получил престол династии Стратагенетов, пусть бы Старый король передал ему престол Арведов – разве это не было бы честно?
Но я постеснялась задать этот вопрос. Ещё заподозрит меня в меркантильном желании стать королевой. Нет уж – пусть сам разбирается, чего он хочет. А я поддержу в любом случае.
А потом я ещё раз посмотрела на ало-чёрных стражников, что с непроницаемыми лицами застыли по углам подземелья, словно каменные изваяния, и поняла, что скорее всего, осторожность моего жениха была оправданной. Если местные так ненавидят жителей Ледяных Островов, а во главе их сейчас амбициозная и беспринципная Иридея – кто знает, не отдала бы она тут же на месте приказ об убийстве мешающего наследничка, да ещё отпрыска того самого принца, который так оскорбил когда-то гостеприимный Арвенор.
Бр-р-р-р… перспектива!
Я передёрнула плечами от набежавшего холода.
Генрих бросил на меня взгляд, а потом без лишних слов снял сюртук и накинул мне на плечи. Тепло его кожи на плотной ткани, любимый запах, что окутывает меня, будто даря невесомую защиту… как мало нужно, чтобы почувствовать, что оживаешь.