Проходя мимо очередной прозрачной колонны, я сделала вид, что споткнулась, и украдкой оторвала одну из хрустальных ягод с золочёной виноградной лозы.
Эхо ритмичных шагов на гладких каменных плитах, тени от факелов пляшут по стенам тревожный танец… Мы идём тёмным коридором вслед за стражей.
В моей ладони зажата прохладная хрустальная ягода, и потому я прячу руку в складках синего бархата пышной юбки, чтобы никто не увидел. Будет сложно объяснить, зачем мне понадобилось столь варварски покушаться на предметы интерьера королевского дворца. А покушаться было зачем. Осталось дождаться удобного момента – когда нас, наконец, оставят в покое, одних хоть на минуту.
- Кстати, Птенчик – напомни потом при случае, чтобы я не забыл тебя как следует поблагодарить... за Красную Маску.
Генрих идёт рядом – до странности задумчивый и невозмутимый. Киваю в ответ на его слова. Это всё, что могу. Я так устала, что сил нету даже говорить – ведь мы совсем не отдохнули после изматывающей борьбы со стихией. Шторм, Кракен, потом… эм-м-м… душевные волнения, встреча с чужаками, гибель «Изгнанника», знакомство с Королевой, которое произвело на меня крайне удручающее впечатление… Пожалуй, я сейчас буду рада и тюремной камере, если там будет хотя бы чистая соломка на полу, чтобы упасть на неё и уснуть. Да уж – видел бы меня папенька! Наверное, сказал бы, что я – позор всего рода Сильвестоун, и так мне и надо за то, что не слушала старших.
Тук-стук, тук-стук, тук-стук… какие же бесконечные коридоры в этой крепости! А по внешнему виду башни и не скажешь. Или мы уже спустились ниже уровня земли? Вероятнее всего.
В памяти всплывает, и почему-то очень чётко ложится на стук подошв, словно песня на ритм, непонятная фраза, которую сказал Генрих там, в тронном зале. Как же это было?..
«Море помнит памятью погибших кораблей…» Что бы это могло значить?
Проход расширяется неожиданно – на лицо опускается душная пелена затхлого воздуха. По обе стороны от коридора теперь тянутся клетки тюремных камер – решётки, решётки… как в зверинце. И во многих из них люди, которые вскакивают и не могут сдержать обрадованных возгласов при виде нас. Возле каждой – по стражнику в алом и с длинными копьями на плече.
Быстро пробегаюсь глазами – вроде бы все наши на месте, даже Морж, который обнаруживается в ближайшей камере. В ней самые толстые решётки – наверное, такие даже его клешням не перегрызть, хотя тут и там я вижу зазубрины, и он явно пытался. Страж рядом выглядит основательно помятым и смотрит перепугано из-под хрустального шлема, в навершии которого торчат наполовину оборванные перья.
Насупленный Морж придвигается из глубины камеры к самым решёткам, и страж немедленно делает длинный шаг в сторону.
- Твоё, растудыть тебя, Высочество! Где так долго бродите? Я уж думал эту богадельню по камушкам разбирать. И где…
Он замялся.
- Ири ведёт важные переговоры… - Поспешно отвечаю ему. – С представителем местного… местных… в общем, с местным представителем. Только что она была в полном порядке.
Успокаиваю, хотя у самой душа не на месте.
- Да что этой занозе сделается… - ворчит Морж, а в глазах плещется тревога. – А где вы забыли-то её?
- Разболтались они, глядите-ка! Решили, что в гостях? – встрял подошедший откуда-то молодой солдатик с короткими усами и выражением рьяного выскочки, метящего на повышение, на смуглом лице. Я таких навидалась в папином карауле.
Генрих с Моржом переглянулись с таким видом, что если бы солдатик не был настолько туп, уже бежал бы куда подальше. Потому что они явно решали между собой, кто из них и что именно будет отрывать ему первым.
Ситуацию спас начальник караула, который как раз поравнялся с нами.
- Ваше высочество, у меня приказ всех… хм… гостей содержать строго по одному. Пожалуйте в камеру. Ваша невеста разместится в соседней.
В голосе его неожиданно оказалось чуть больше почтения, чем при первой встрече, когда Генрих едва не проткнул его за гибель «Изгнанника». Неужели это так подействовало? Или я чего-то не понимаю?
- Исключено. Моя невеста будет со мной.
Я на всякий случай встала к нему поближе.
- Ты что, не слышал, что тебе сказали? – зашипел усатый и ткнул в сторону Ужасного Принца копьём – словно в дикого зверя, которого загоняют в клетку.
Дальше было быстро.
Одной рукой Генрих дёрнул меня себе за спину. Резкий выпад вперёд – и другой схватил копьё за древко. Рывок, сухой треск, и обломки летят под ноги начальнику караула.
- Капитан, заберите своего недоумка! Или следующим, что сломается, будет его шея.