Рон заметно оживился и стал внимательно слушать. А я задвинула подальше своё глупое сердце, которое рвалось из груди и плакало, и не позволила даже тени грусти показаться на лице. За долгие годы я великолепно научилась носить маски и прятать чувства.
С непринужденной улыбкой расписывала, как мне удалось добиться ощутимого прогресса в изготовлении линз. Хрусталь по-прежнему оставался одним из моих самых горячих увлечений. Я так часто использовала его тайком, чтобы развивать свои магические способности, что прозрачные кристаллы стали моими молчаливыми друзьями. Я видела их внутреннюю суть, в ответ на мои прикосновения они открывали мне все свои секреты. И особенно завораживало то, что можно было творить со светом, если пропускать его через грани хрусталя, обработанного специальным образом. Рон готов был слушать часами о моих научных изысканиях – давал советы, снабжал литературой, поддерживал… вел себя как самый лучший друг.
И всё же, я не теряла надежды. Потому что вторым моим увлечением стали любовные романы. Я читала их ночи напролёт – а в книгах всегда было так, что если ты полюбишь, тебя непременно полюбят в ответ. Надо только верить и терпеливо ждать.
Ну, я и ждала. И терпела. Даже если хотелось грызть зубами подушку от тоски.
И я все же отправилась на танцы – хотя Рон с кислой миной заявил, что решил прогулять это выдающееся событие, потому что терпеть не может чувствовать себя зверем, которого загоняют в ловушку сигнальными кострами. Даже если ловушки увиты розами. Так что пусть «все эти настырные девицы» найдут себе другой объект для охоты.
Зато тем вечером я познакомилась с братом Рона, Эдвардом. Он оказался младше его и учился на предыдущем курсе, но, судя по ухваткам, уже вовсю волочился за девушками. Эдвард не упустил случая пригласить меня на танец, а потом ещё на один, и весь вечер изводил слащавыми комплиментами. Он был миловидным светловолосым юношей с красивой улыбкой и каким-то смазанным взглядом, который никак нельзя было поймать. Честно говоря, не слишком мне понравился, но я не устояла перед искушением узнать чуточку больше о Роне, о том, как он живёт вне школы. Правда, как оказалось, Эдди о брате говорить не любил и постоянно съезжал на другие темы разговора. Я очень скоро поняла, что братья не ладят между собой, и потеряла всякий интерес к общению с младшим Винтерстоуном.
Ещё очень сильно врезался в память день накануне летних каникул. В этот раз меня поймал в коридоре Рон.
- Эмбер! Ты какая-то потерянная в последнее время – подозреваю, что извелась из-за экзаменов. Я придумал, чем тебя подбодрить. Как ты посмотришь на небольшое приключение?
- Звучит воодушевляюще, - я остановилась, прижимая к груди стопку книг. Рон со всей своей проницательностью бывал настоящим дубиной, когда дело касалось области чувств. Казалось, для него всё, что нельзя измерить математической формулой или разложить на химический состав, - из области детских сказок и мифических розовых единорогов. Хотя, признаться, это мне было даже на руку. После того случая с растоптанным цветком я раздумала признаваться. В ушах до сих пор стояло это его «Только не ты!». Так что оправдывать свою бледность экзаменами – неплохой вариант.
- Я хочу посмотреть на пепелище Замка пурпурной розы поближе.
- Там же забор! И королевская стража в оцеплении, - напомнила я ему очевидные вещи.
Он хитро усмехнулся и сверкнул на меня чёрными глазами.
- Можно подумать, я не в курсе. Эмбер, есть еще один путь! Старый заброшенный корпус школы. Он примыкает аккурат к пепелищу.
- Туда же запрещено ходить! Там всё старое, потолок сыплется прямо на головы! И пол может провалиться, - ахнула я.
- Вот поэтому я собираюсь идти туда ночью, когда никто не поймает. Ты со мной? – широко улыбнулся Рон. Кажется, он весь горел в ожидании «приключения».
А я…
Я вдруг представила это очень живо.
Ночь. Темнота.
Я до одури боялась темноты после того случая, когда отец оставил меня одну в лесу! Ни за что не пойду незнамо куда посреди ночи. Даже с другом. Однажды уже доверилась – и воспоминания о результате до сих пор приходят ко мне мучительными кошмарами, в которых я остаюсь совершенно одна в кромешной тьме и до самого утра мечусь в стенах лабиринта, не находя выхода. Да на меня всё равно нападёт ступор в этом заброшенном корпусе, и я шагу не смогу ступить, уверена! А ещё там наверняка будут крысы. И пауки…
Кажется, что-то всё-таки отразилось на моём лице, потому что улыбка Рона погасла.
- Ну, как знаешь.
- Рон, подожди, я…
- Ничего! Извини, что лезу к тебе со своими дурацкими идеями. Эмбер, иди, отсыпайся после экзаменов. Я расскажу, если увижу что-то интересное.