Баклажановая Леди пробормотала что-то подобострастно, и шорох юбок возвестил о её поспешном уходе со сцены. Могу представить, как она скрежетала зубами, когда ей не дали досмотреть последний акт спектакля. Но с её отсутствием будто воздух стал чище. Король меж тем продолжал:
- Ты прав, Генрих... Люди не любят вспоминать свои неблаговидные поступки. Но глядя на тебя, я думаю не об этом. Я думаю об ошибках и упущенных годах... Прости, Маделин, я знаю, что тебе нелегко это выслушивать… Но ты, сын! Ты всё равно не имеешь права так себя вести. После всего, что я сделал для тебя…
- Это всё было лишним. Лучше совершить один большой честный поступок во-время, чем кучу мелких для исправления последствий бесчестного.
- Какая теперь разница… Время не повернуть вспять.
- Быть может, я сумею.
- Ты не понимаешь, о чём говоришь!
- О, поверьте мне – прекрасно понимаю! Да, всех последствий не исправить. Но я сделаю всё, чтобы хотя бы часть вашей клятвы исполнилась. Вы должны были сделать это давным-давно, когда получили по наследству Замок пурпурной розы – но позорно смалодушничали. А теперь вариантов осталось не так много.
- Самонадеянный юнец! Что за глупости ты вбил в свою упрямую башку? Ты же не можешь…
- Могу и сделаю. Я добуду замок розы – чего бы мне это не стоило! И возьму то, что моё по праву.
Всё это время в хрустальной пустоте раздавались только надтреснутый, севший голос короля и резкий, острый как клинок – принца. Остальные присутствующие, кажется, следили за беседой затаив дыхание, как и я.
Было полное ощущение, будто все мы балансируем над бездной. Что любой шаг, любое сгоряча и в сердцах сказанное слово этих двух мужчин, которые по своему положению намного больше, чем просто люди, и от которых зависят судьбы столь многих, - может сдвинуть колесо истории. На меня вдруг накатило понимание, что это вовсе не какая-нибудь банальная семейная драма. Это столкновение, у которого могут быть непредсказуемые последствия для государств и целых народов.
- Тогда… тогда убирайся с глаз моих, неблагодарный сын! Я устал от твоего бунтарства. Хочешь сложить голову в погоне за призраками прошлого? Я не стану тебе мешать. Пойди прочь!
Но один из присутствующих всё же не выдержал. Наследник вмешался осторожным тоном:
- Отец, но разве можно запретить принцу возвращаться ко двору? Это же…
Я правильно прониклась симпатией к Хьюго при первой же встрече. Несмотря ни на что он пытается утихомирить спорщиков, выступает в роли миротворца, защищает брата от поспешных решений венценосного папаши. И как он мастерски дал тому повод смягчить собственную угрозу – изгнать принца не из страны, а только из дворца!
Король перебил старшего сына издевательским тоном:
- А я разве запрещаю? Он сам сказал, что хочет добыть себе замок розы. Вот пусть и возвращается, как добудет! Ну или после того, как попросит прощения и у меня, и у Маделин за свое отвратительное поведение. Может, это послужит ему наукой и сломит гордыню.
Немедленно последовал ответ. Я поразилась, сколько достоинства и спокойствия было в голосе Ужасного Принца – как будто вся эта буря была всего лишь поводом, а на самом деле свои решения он вынашивал давно и тщательно обдумал.
- Вы путаете гордыню с гордостью, Ваше величество! А своей гордостью я не торгую. Я выбираю первый вариант. Да будет так – вы достаточно ясно изложили свою монаршью волю. Если судьба будет ко мне благосклонна, мы ещё увидимся.
Чеканный звук шагов.
Грохот двери.
Тишина.
Пружина внутреннего напряжения, которая закручивалась внутри меня всё это время, немного ослабла. Но в то же время стало как-то грустно – как будто я потеряла что-то важное. Непривычная пустота.
Нервный шёпот королевы.
- Дорогой, может все же не стоило так…
- Как - "так"?! Ты же слышала его, слышала?!..
- Тебе вредно волноваться, пойдём! Хотя что там за клятва такая с замками роз, я бы не отказалась узнать…
- Мэдди!!
- Всё-всё, молчу… Хьюго, мальчик мой, идём с нами обедать! Я приказала повару приготовить твои любимые…
Шаги удаляются, голоса становятся неразборчивы.
Я оторвала руки от подсвечника с таким трудом, будто к нему приросла. Прекратила контакт, чувствуя себя выжатой как лимон от усталости.
Трясущимися пальцами принялась расшнуровывать корсет, сбрасывать на пол тяжёлые тряпки. Распустила волосы, позволила длинным прядям расплавленного золота окутать меня до самого пояса. Кое-как натянула ночную сорочку, путаясь в кружеве, которого было слишком много для такого простого предмета гардероба. За ту цену, в которую она обошлась, крестьянин в деревне, верно, мог бы купить корову. А то и двух.