— Очень рад это слышать.
Люция уставилась в тарелку и поднесла ложку супа к губам.
— Он водянистый и безвкусный.
Каян протянул руку и взял немного, чтобы попробовать.
— Может, для тебя, да, но для меня он не менее прекрасен.
Чудо — Люция всего лишь хотела найти кого-то старшего, более осведомлённого, чем она. Она нуждалась в тех, кто знал, где найти колесо из камня, что можно было использовать как портал в Убежище, легендарный мир бессмертных, что столько лет стерегли Родичей в их тюрьмах из кристаллов.
Люция хотела знать, почему ни она, ни Каян — такие могущественные! — не могли почувствовать эту магию самостоятельно. Он пояснял, что нет никакой магии, что ощутила бы эту, потому что Убежище защищали от угроз.
Таким образом, они не должны колдовать, чтобы найти каменный круг, им нужен кто-то, кто видел это своими глазами и знал, что это.
После того, как они найдут такого человека, только тогда Люция может использовать магию, чтобы вытащить Тимофея из Убежища.
Люция поняла, что Каян наблюдал за нею, и оторвалась от тарелки.
— Ты всё ещё хочешь помочь мне? — его голос прозвучал мягче.
Она кивнула.
— Конечно. Я ненавижу Хранителей так же, как и ты.
— Очень сомневаюсь в этом. Но уверен, что между вами после случившегося нет любви, — он вздохнул. внезапно он показался Люции смертным. Очень уязвимым и очень уставшим. — После смерти Тимофея я наконец-то обрету покой.
— Как только он умрёт, мы найдём твою семью, и тогда ты обретёшь покой, — ответила она. — И мне жаль тех, кто встанет на нашем пути.
— Моя маленькая жестокая волшебница, — он улыбнулся ей. — Ты так напоминаешь мне Эву. Она тоже защищала нас. Она была единственной, кто понимал наши желания, больше, чем кто-либо другой.
— Быть свободными и в настоящей семье.
— Да.
Никто не знал, что Родичи — не просто волшебные силы, заключённые в кристаллах. Они — живые, с надеждами, мечтами и целями. Тем не менее, все, кто верил в них, в том числе её приёмный отец, король Гай, считали их всего лишь сокровищами, что принесут владельцам огромную силу.
После того, как они с Каяном вызовут Тимофея из Убежища, она лишит Хранителя его магии, пока он не станет смертным.
И тогда Люция убьёт его, как убила Миленью.
Она получила такое удовольствие от смерти этой прекрасной бессмертной — женщины, что почти заставила Алексиуса убить Люцию. Она использовала кровь Люции, чтобы сбежать со своей тюрьмы и пробудить Каяна, её бывшего любовника.
Но во взгляде Миленьи была боль, когда она поняла, что Каян никогда не любил её.
Такая сладкая, сладкая месть.
— Что, если мы найдём ведьму, и она откажется нам помочь? — спросила Люция. — Мы должны будем её мучить?
— Пытки? — он нахмурился. — Не думаю, что в этом есть необходимость. Твоей магии будет достаточно, чтобы узнать необходимое.
Она знала, что её магия куда могущественнее, чем у обычной ведьмы, но она только пробивалась на свободу. Она жаждала узнать больше.
— Что ты имеешь в виду?
— У Эвы был золотой кинжал, который она использовала, чтобы вырезать символы на плоти людей — и смертных, и бессмертных. Раны обеспечивали послушание и правдивость, что бы она ни спросила.
Этот кинжал использовала Миленья, чтобы манипулировать умом Алексиуса, заставить его выполнять приказы и попытаться убить Люцию. Её жадные порывы должны были закончиться смертью Люции, но вместо этого Алексиус отдал свою жизнь.
Люция так хотела простить его, зная, что им манипулировали. Но было столько всего сделано, что у неё не осталось сил на сострадание.
— Таким образом, у Эвы был волшебный кинжал, — промолвила она, пожимая плечами. — Как эта история может мне помочь?
— Эва может требовать правду и повиновение у смертных и без кинжала. Это сочетание всех её магий, смешение элементалей для получения чего-то нового, большего, чем кто-либо может себе позволить. Манипуляцие чужой волей, переформирование её. Заставить правду сорваться с языка. Как и волшебство кинжала — оно переплелось с её сознанием и естественной магией. Ты обладаешь этим, маленькая колдунья.
Люция смотрела на него с благоговением, перебирая в голове многочисленные возможности, что открывались перед нею.
— Честно говоря, я никогда ничего такого не делала. Это звучит слишком хорошо для правды. Я имею в виду, у меня есть магия Эвы, но я не бессмертна, как она…
— Смертность не имеет с этим на самом деле ничего общего, — Каян закончил уже третью миску супа. — Тем не менее, ты права — тебе лишь шестнадцать, а Эва была уже древна. Тебе надо будет практиковаться, чтобы овладеть силой без особых трудностей.