— Острый топор открывает двери лучше всего.
У входа в тронный зал тоже стояло несколько стражников, что поклонились при виде Магнуса. Не нужно топор — они толкнули дверь так быстро, что он даже не должен был замедляться.
Оказавшись внутри, он внимательно осмотрел комнату. Отцовский чёрный железно-кожаный трон красовался на вершине помоста в одном конце, а в другом — деревянный стол и стулья для заседаний. Стены были покрыты гобеленами, несколько факелов сияло, и свет дотянулся до тех углов, где не могло оказаться солнце.
В тронном зале проводилось много официальных мероприятий. Тут король давал аудиенцию лимерийцам, слушал просьбы о финансовой помощи и справедливости относительно проступков. Тут он приговаривал заключённых за свои преступления и выполнял обряды, и все, достойные и недостойные, получали звания, такие, как Генеральный советник.
Краем глаза Магнус заметил, что Клео придвинулась к нему.
— Ты уже знаком с господином Куртом? — спросила Клео.
Магнус пристально смотрел на трон.
— Да.
— И ты терпеть его не можешь.
— Мне никто не нравится, принцесса.
Ник фыркнул.
Они замолчали, и Магнус заметил, что не мог больше успокаивать беспорядок в своей жизни. Он чувствовал себя загнанным в угол — раненным, безоружным, слишком уязвимым. Его рука пульсировала, но вместо того, чтобы игнорировать боль, он сосредоточился на ней, чтобы очистить ум от смятения и гула хаоса.
Шесть лет назад он в последний раз видел Курта Кирелло, но он помнил это так ясно, как будто это было вчера.
Солнце светило ярко и тепло, и снег растаял настолько, что лилия проткнули лёд морозной земли. Редкая летняя бабочка, помахивая золотистыми крыльями с голубыми и фиолетовыми точечками, замерла над одним из цветков в саду на краю обрыва. В Лимеросе это считалось удачей — увидеть летнюю бабочку, ведь это всего лишь однодневка.
Магнус потянулся к ней, и, к его удивлению, она взобралась на его правую ладонь, щекоча кожу. Эта красота была так близко, что казалась волшебной.
— Бабочка?
Дрожь молнией промчалась по его спине от звука холодного голоса Курта. Курту было четырнадцать, ему — двенадцать, и король настаивал на том, чтобы Магнус дружил с ним во время визитов господина Гарета. Это трудно — дружить с ужасным мальчишкой, что заставляет мурашкам бегать по коже Магнуса, стоя всего в десяти шагах от него.
— Да, — неохотно ответил Магнус.
Курт подошёл ближе. Он был на голову выше Магнуса.
— Ты должен убить её.
Магнус нахмурился.
— Зачем?
— Всё, что столь глупо, чтобы просто сидеть, заслуживает смерти. Убей это.
— Нет!
— Ты наследник престола. Ты должен вырасти, ты знаешь. Ты будешь убивать людей и не плакать об этом потом! Твой отец раздавил бы это моментально! И ты, если б не был таким слабаком!
Магнус уже знал, что Курт не особо любил животных. Во время своего последнего визита Курт убил бездомную кошку и оставил её в коридоре, где, как знал, будет идти Люция. Она плакала ещё несколько дней.
— Я не слабак, — сказал Магнус сквозь стиснутые зубы.
Курт усмехнулся.
— Ну, давай проверим. Либо ты убьёшь это сейчас же, прежде чем она улетит, или в следующий раз, — он наклонился достаточно близко, чтобы прошептать, — я отрублю мизинец твоей сестры.
Магнус с ужасом посмотрел на него.
— Я скажу отцу об этом. И тебя больше никогда здесь не будет.
— Иди, скажи ему! Я буду это отрицать. Кто тебе поверит? — он засмеялся. — Теперь выбирай. Бабочка или палец твоей сестры. Я будут отрезать его медленно, и скажу, что это ты сказал мне делать это.
Он хотел, чтобы Курт блефовал, но память о кошке сжала горло.
Магнус знал, что выбора нет. Он положил левую руку на правую, ощущая, как крошатся крылья, как он убил красивое, мирное существо.
Курт ухмыльнулся.
— О, Магнус, разве ты не знаешь, что это плохая примета — убить летнюю бабочку?
— Принц Магнус, вы выглядите, будто бы вернулись с войны, — голос Курта вырвал Магнуса из ужасных воспоминаний.
Магнус успокоился, заставив себя улыбнуться, когда он обернулся. Курт всё ещё был высок, выше Магнуса на дюйм или два. Его красно-коричневые волосы, грязно-зелёные глаза, заострённые черты всегда напоминали Магнусу ласку.
— Не с войны, конечно, но последние несколько дней были трудны.
— Я заметил. Ваша рука…
— Я разберусь с этим, как только решу неотложные дела. Я рад видеть, что ты в порядке, Курт. Слышал ужасный слух, что ты умер.
Курт улыбнулся знакомой жирной улыбкой и махнул рукой.