А Иван дрожит весь от холода, подбежал к саночкам да достал бутылочку с напитком богатырским крепеньким. Пару глотков хороших сделал, и кровушка вновь забежала по жилам, да и жизнь показалась не такой грустной.
-- Испей, гноме! -- протягивает малому баклажечку.
-- Э, нет! -- возразил Рыжик. -- Мы, гномы, только пиво пьем. Наше, горное, на вересковом меду настоянное. Да и тебе ни к чему бражкою увлекаться, путь нам предстоит долгий да тяжелый.
-- Хм, а давай-ка, костерок разожжем. -- предложил Ваня. -- Забьем молодую косулю, да потрапезничаем, как нормальные люди.
-- Нет, любезный! Праздность это, и негоже нам праздничать, пока дело не сделано! -- ответил строго коротышка, нахмурившись. -- Если хочешь невестушку сыскать, то поспешать надобно. Заметет снег все следы-дорожки. Век не сыщешь свою ненаглядную Катерину.
-- Да, мне и так непонятно, куда они подевались. Метель завьюжила, санный след напрочь закрыла.
-- А ну-ка вот сюда посмотри! -- и показал Рыжик на пичугу, что в ледышку превратилась. Сидит птичка на деревце, но вся, будто каменная и на ощупь сильно холодная. Протянул Ваня руку, чуть тронул синичку и легко отломал клювик маленький. И сама птичка зашаталась и, словно сосулька, наземь упала.
-- Это тут прошел-проехал Мороз, старик окаянный. От дыхания его студеного всяка тварь лесная замерзает! -- сказал гном и утвердительно палец поднял указательный.
Сели Ваня и Рыжик в саночки да поехали по следам Морозко. Человек правит, а гном дорогу высматривает. Вновь звенят Ванюшины бубенчики, возрадовался Иван, за невестой едет, из плена выручать.
По сторонам путники глядят и удивляются, ветки дерев покрыты инеем, шишки блестят и от малейшего ветра падают. Они уж не шишки теперь, а ледышечки. Попадет такая по головушке, и мало не покажется. Много раз видели птиц замороженных, а еще лису да малого пугливого зайчика. Так и стоят они, оледеневшие, рядышком: воровка рыжая, пасть разинувши, рядом с ней зайчонка махонький, ушки прижал, глаза испуганы. Но не успела лиса зайчатинкой полакомиться, а косой не смог убежать от хищницы. Заморозил их белый дедушка, злой волшебник. И теперь стоят они, безмолвные статуи, предупреждая о том, что ждет человека неразумного.
Но дальше гонит Иван резвую троечку, несутся кони без устали, летят мимо деревья темные, да сыпется сверху снег с иголками.
Но что это? Зазевался возница, да пропустил поворот на дорожке еле заметной. Саночки о сосну вековую стукнулись, да полетел Ванька вверх тормашками. Провалился в снег, ноги твердой земли не чувствуют, руки на ощупь за древесные корни цепляются. Видать, яма какая-то, заметенная сверху снегом и невидимая. Чуть дернулся и провалился в такие тартарары, что белый свет лишь в узкую дырочку стал виден. А сам парень в норе глубокой оказался.
Зажег свет, благо огниво под рукой. Смастерил факел из кушака да корня древесного. Хоть и слабо горит, но осмотреться можно. И видит Иван, коренья старые, камни темные, а в углу, о, ужас, змеи склизкие свернулись клубком огромным. Гадюки ядовитые, змеюки подколодные спят-почивают, весны и тепла ждут.
Вспомнил Ванька, как ходил летом по ягоду, укусила его такая ж змея, черная, с узором затейливым. И осерчал человече, ненависть его обуяла. Хотел бить-колотить змей в их логове, чтоб извести породу гадскую. Достал нож засапожный да замахнулся на семейство гадючье.
-- Постой, Ваня! -- послышался сверху голосок. -- Какая же доблесть убивать сонных да голодных. Побори в себе ненависть! С темным сердцем, со злобой в душе, не добраться тебе до счастья своего.
Послушал Иван, ибо разум его уже прояснился и стряхнул паутину, за годы невежества накопленную. Правильно говорят мудрые люди: не те змеи, что по земле ползают, а те, что под сердцем сидят у грешника, такие вот и коварнее будут. А победишь злобного гада в себе самом, другие вовсе не страшны покажутся.
А змейки проснулись и вовсе странно себя вести начали. Сначала вокруг парня поползали, потом танцы потешные устроили. То кольца свивают, то распускают, головки к небу тянут. Небось, подумали, что весна красная уже наступила.
Гном все это видел, и стал что-то торопливо нашептывать. Ведьмин заговор или святу молитву шептал, то не слышал Ванечка. Но, однако, помогли шепотушечки. Не ожидал человек, что змеи станут в веревочку длинную сплетаться! Одна гадючка за другую заматывается, и растет лоза длинная узорчатая. Наверх, к яркому солнышку! Самую последнюю змею крепко взял Рыжик за тулово, и понял Иван, что это веревочка для него и сплетена, чтобы выбраться из ямы глубокой. Пожалел человек змей, и они помогают выйти на свет божий.