- Наш род обнищал. Последние средства ушли на то, чтоб собрать меня в академию. Темный князь красив собой, знатен. И мне не придется больше ни учиться, ни утруждать свои руки. Детей я люблю. Домой возвращаться нет смысла. Наше поместье разорено. Если Темный князь заплатит моей семье откуп, и я не погибну, я соглашусь.
- Заплачу!
- Проживёшь долгую жизнь домашней матроны, - посмотрела на огонь свечи бабушка, - одиннадцать сыновей и одна дочь. Учись, Лика, как надо принимать предложения!
Глава 23
Эрих
Не нахожу себе места в доме колдуний. Не покидают меня тяжёлые мысли о том, что с Эстором, о судьбах стражей. Помню каждого, с кем вместе столько лет я стерег от врагов черные скалы, что заменили мне дом. Замок наш помню. Величественный, гордый оплот старины. Его решетки, его казармы, просторную площадь перед ними. Корыто с хрустальной водой, которая сама по выложенной осколками скал ложбинке сбегала туда из родничка на склоне. Все это было и ничего не осталось.
Чтоб занять себя хоть чем-нибудь, начисто вымел пол. Легче не стало. Вдруг кто-то из парней пережил колдовской гнев? И им нужна теперь моя помощь? Дочиста отмыл окна, перетряс половички. Рутинная работа, нудная, легче от нее не становится.
Надо помнить, что другой судьбы у меня больше не будет. И тому нет ничьей вины. Лика спасла меня от смерти. Значит, теперь моя жизнь вложена в ее руки. И бой с ней я сам же проиграл. Так что дважды обязан вручить ей свою жизнь, судьбу и свободу, так велит честь. Сбежать не посмею, да и некуда мне больше бежать. Эстор пал. Нет шансов, что хоть кто-то остался в живых. Я в том виновен, мой язык, моя глупость. Парней жалко до боли в груди.
Ещё раз ополоснулся в ледяной воде озера, будто надеясь вымыть из себя воспоминания, смыть липкую грязь невольного предательства.
В доме уже темно. Огонь в печи не горит. Огниво мое осталось лежать в ведовской повозке, да и свечей здесь нет. Разве что лучинку поджечь, так ведь нечем.
Сонные мысли перекатываются в голове. Лица, камни, пепел. Прошлые победы и поражения. Тьма иномирного дома таращится на меня из углов. Лес вокруг еще наполнен птичьим многоголосьем. Пичугам легко. У них нет ни памяти, ни чести, ни доблести. Только момент летнего вечера, наполненный счастьем, волен над ними.
Я опустился на пол в углу, уже толком ни на что не надеясь. Может, во сне ко мне явится призрак Эстора? Хоть бы взглянуть на него напоследок. Узнать, как он пал. Оплакать, как подобает.
Внезапно донесся топот ног со двора. Хозяйка вернулась. И похоже, что не одна, две пары ног устремились к дому. Я встал, постарался натянуть на лицо маску смирения. Ничьей вины, кроме моей собственной, в случившемся нет.
По глазам ударил яркий свет, я зажмурился, лишь бы не ослепнуть.
- Что ты в темноте сидишь?
- Вот, а ты боялась, что Эрих удрал, - смех пронзает голос колдуньи, - Эстор устоял. Все живы-здоровы. Садись к столу, я ужин принесла. Лика только стены немного стесала, да Моргуса покатала по воздуху. Но ничего, ему это даже полезно. Спесь зато сдуло, - камень скатился с души. Мир вокруг расцвел красками. Колдунья говорит правду, ей нет смысла лгать. Вскидываю голову вверх, смотрю на их лица. Лика прекрасна. Юная, добрая, мудрая, милосердная. Нельзя мне на нее такую смотреть. Не по чину теперь, вдруг оскорблю своим взглядом хозяйку. Или влюблюсь, что ещё хуже.
Мысли разбегаются в голове, точно искры разлетаются от костра во мраке. Я повинен во лжи. Пусть солгал без умысла, но все же. Значит, должен понести наказание. Вместо этого хозяйки пригласили к столу, готовы разделить трапезу со мной, как с равным. Или этот стол предназначен для слуг, а они обе питаются в другом месте. Черт. Ничего не понятно.
Запоздало склоняю спину, отдавая тем самым долг уважения. Неплохо бы ещё и о прощении попросить, да язык во рту не ворочается толком.
Кажется, я ослеплён. В равной степени и этим ярким колдовским светом, что озарил комнату, и ведовской красотой хозяйки.
- Благодарю, - произношу, заикаясь, не смея больше поднять глаза. Эстор устоял. Парни живы. Душа ликует в восторге. Большего и не нужно.
- Правда, лапочка?
- Ба!
- Что, ба? Я Эриха давно знаю. Очень милый и, главное, умный мальчик. Посмотри, как смутился! Нет, Лика, ты должна посмотреть.
- Бабушка, хватит, ладно?
- Дурочка ты у меня. Ставь чайник. Я утащила из твоего замка несколько пирогов и крынку со сливками. Они у них весьма неплохие. Намного лучше, чем здесь.
- Замок я вернула князю обратно.
- И правильно. Шучу. Если Моргус заартачится с моими проектами, ещё раз захватишь, что тебе стоит?
Замер, не понимая толком, что делать. Не то исполнить приказ, не то сделаться незаметным. Девица одолела нашего непобедимого князя. Не возгордилась, нет. Хлопочет на кухне, помогает накрыть на стол, даром, что в доме теперь есть слуга. Подпалила горелку плиты. Колдовской артефакт не дымит и не нуждается в углях. Крохотные огоньки просто так облизывают подкопченное донышко чайника. Жаль, его отмыть не успел. Надо было больше стараться, чтобы здесь стало чисто хотя бы так, как в наших казармах. Чтобы чайничек не смел оскорбить взгляд госпожи темным боком.
Мысли сбиваются в липкую кучу. Сам себя понять не могу. Вообще ничего не понятно.
- Не стой истуканом! Мешаешь, - грозный голос колдуньи выводит из ступора. Ее сухая ладошка давит мне в спину. Она усаживает меня на скамью. Цветастая скатерть, фарфоровые тарелки, эсторские знаменитые пироги. Должно быть, из тех, что предназначались для княжеского стола. Один мясной, второй наполнен брусникой и медом.
Напротив садятся колдуньи. Выходит, ошибся, стол предназначен для всех, не только для слуг. Но разве вправе я делить ужин с этими женщинами? Одна по величию превзошла всесильного Моргуса, вторая – ее бабушка. Не понимаю, хоть и силюсь понять. Щеки полыхают от смущения как у безусого юнца. И отчего-то стыдно. Лучше бы обругали за ложь, назначили бы наказание. Молчат. Обе молчат.
- Ешь, бестолочь. Не отравлено, - пододвигает мне пирог колдунья.
- Благодарю, - прямо посмотреть так и не смею. Только краем глаза отмечаю лёгкое движение хозяйки. В предназначенную для меня кружку льется ароматный горячий напиток.
- Сколько сахара тебе положить?
- Он не знает, что такое сахар. Сыпь две ложки. После укуса гадюки полезно.
- Благодарю вас за доброту, - клацнули зубы, и вмиг стало стыдно за это проявление слабости до вспотевших ладоней.
- Ешь пирог. Он точно нормальный. Мы его даже не роняли, правда.
- Не трогай мальчика. Он должен освоиться. В Эсторе все соблюдают особую иерархию. Он не имеет права садиться за стол со своей хозяйкой и ее родней без особого приглашения. Тем более, сейчас, когда ты стала выше Моргуса по силе.
- Я не его хозяйка, - свобода или мне почудилось?
- Ты его спасла. Значит, хозяйка. Прими этот факт на сегодняшний вечер, если не хочешь искать мальчика по всему садоводству и окрестностям. Пусть он сегодня подчиняется твоим приказам, а что будем делать завтра, надо крепко подумать. Эрих! Ешь, на тебя смотреть больно.
- Ба, скажи, зачем ты вообще все это затеяла.
- С кристаллами? Это научный проект от моего института.
- Со мной. Зачем я тебе понадобилась в Эсторе? Почему раньше ты мне ничего не рассказывала про Замошье?
- Почему? Лика, что ты хочешь от меня услышать?
- Хотелось бы правду.
- Правда не есть абсолют. Эта фигура имеет многие грани. Смотря, с какой стороны посмотреть. Если с точки зрения науки, то ты, прости пожалуйста, абсолютное ничтожество. В технический институт поступать отказалась, должности не имеешь, кандидатскую и ту не защитила. Как сотрудник я не имела права открыть тебе тайну проекта Замошье. Если с точки зрения твоего дара. Да, он у тебя редкий. И открылся не рано, надо сказать. Всего-то на прошлой неделе. Обладать магией, огромным, легко восполнимым резервом, и при этом возможностью передвигаться как у себя дома в подпространстве? Роскошно. Если смотреть с третьей точки зрения, самой основной для меня, с точки зрения бабушки. Дочь я потеряла в Эсторе. Ты – последнее, что у меня осталось. Могла я тобой рисковать? Нет. Но и дару нужно было дать выход, так?