На одном из дежурств я подхватил одежных вшей, маленьких белёсых насекомых, плодившихся в швах кителя и брюк. Поскольку старшина роты упорно тянул со сдачей одеял в прачечную. Моя армейская форма, естественно, пришла в негожий вид после кипячения ее и глажки. Я незамедлительно взял новую, благо финансы теперь позволяли. Больше ничего не предвещало серьезных неприятностей, если бы в июле командир роты Махмудов не пошел в отпуск.
Глава
IV
Оскорбление на плацу
Вовремя отпуска командира медроты выполнять его обязанности остался командир медвзвода лейтенант Белкин, ведущий хирург роты. Был он врачом со стажем, в возрасте под сорок лет. Но, несмотря на такой опыт, в военном деле он не разбирался, и вникать особо не хотел. Срочную службу он не служил, а учился до двадцати семи лет, сначала на медбрата, а затем на врача. Профессия врача, пожалуй, единственная при которой можно получить офицерское звание по медицинской службе, просто заключив контракт в армии, при этом, не изучая Уставы, строевую, тактическую и техническую подготовку, без прохождения сборов, стрельб, рытья окопов, сдачи экзаменов и принятия присяги. Одним словом без всего того, что я прошёл за четыре года обучения на военной кафедре, параллельно получая профессию историка. Один из солдат-срочников в медроте, был с высшим медицинским образованием. Он был призван на один год после фармакологического института и был на подхвате у провизоров. Он как-то насмешил меня, спросив, почему я не выбрал службу на год солдатом, как он, когда ему тоже предлагали контракт и лейтенантское звание по медслужбе.
В один из июньских жарких дней я вывел роту на утреннее построение. Старшина роты, как на грех взял больничный. Я собрал человек двенадцать солдат и сержантов. Что мало походило на роту. Пара-тройка контрактников то ли отпросились у ротного Белкина, то ли на службу просто опоздали сознательно. Ещё трое заступили медбратьями на дежурство по терапии и хирургии. По пути четверых забрал лейтенант Белкин. Двоих отправил в госпиталь, а других двоих в хирургическое отделение для хозяйственных нужд.
Я чуть не взбесился такому поведению «временщика». Но мои возражения не были восприняты всерьез. Логика была проста, раз в подразделении числилась жена комбрига, старшина Храпина и она не являлась на службу по два-три месяца, значит, негласно от построения освобождались все медики, пятнадцать офицеров и все женщины-военнослужащие как в званиях офицеров, прапорщиков медслужбы, так и в сержантских должностях. Исходя из этого, Белкин посчитал, что построение для медроты не главная часть службы.
В общем, на плац я с опаской вывел восемь человек. Построились мы в колонну по два из-за малочисленности и как обычно за батальоном материального обеспечения почти в самом конце строя, как и положено тыловым подразделениям. Генерал заметил численность не сразу и со свойственным ему напускным басом произнес:
– Это что там за подразделение в конце строя?
– Ко мне! Бегом марш! – скомандовал генерал-майор.
Делать было нечего, я, согласно уставу, продублировал команду комбрига:
– За мной к трибуне бегом марш! – меня переполняли смешанные чувства волнения и досады, почему именно я попал под раздачу «комплиментов».
У трибуны как положено я попытался доложиться по форме, но комбриг прервал меня командой
– Построиться лицом к бригаде, лейтенант.
Дальше последовала нецензурная лексика в микрофон, которую сложно было разобрать с близкого расстояния, резонанс бил по ушам. Единственное что я успел расслышать «дурики», «чучела» и что-то в этом роде.
Обида накрыла меня от раздавшегося смеха от общего строя бригады, и я произнёс вполголоса:
– Челюсть береги и зубы ваше «превосходительство»… Тоже мне генерал – с нервной улыбкой произнес я.
Мои солдатики сильно удивились моей смелой реакции. Не знаю, расслышал ли сам комбриг ответивший:
– Что там мямлите, лейтенант в расположение роты и собирать весь личный состав – бегом марш – прокричал он в микрофон.
Я прибежал в расположение роты. Слава Богу, начмед бригады капитан Калачан оказался на месте. Я коротко доложил о случившемся и приказ генерала – собрать весь личный состав медицинской роты для проверки на плацу, после построения бригады.
Начмед прозвонил в штаб, где ему подтвердил начальник штаба полковник Горбов намерение комбрига проверить медроту, от построения освобождались только дежурный врач, фельдшер и две дежурные медсестры.