- Замечательно. Тогда в Амстердам мы подошлем нашего связного и вы введете его в курс дела.
Что же я им так буду за хорошие глазки дела делать. Ну нет.
- А что мне за это будет?
У седого брови поползли вверх.
- А вы однако... Впрочем мы же договорились, что дело об изнасиловании гражданки ГДР Герды Швагель мы прикроем.
Как мне хочется немилосердно пройтись матом по покойному и по некоторым лицам в комитете. И здесь бабы, а ведь Хохряков мне ничего об этом не говорил. Видно не все им известно.
- Но это вы же мне это подстроили, - наобум отпихиваюсь я.
Седой криво улыбается.
- Документы есть, свидетели. Некуда не денетесь.
- Не пугайте. Время-то прошло уж больно много.
- А мы числа изменим. Не ершитесь, Полторанин, если надо компромат всегда найдем. За вами числиться и тянется очень много всяких прегрешений. Давайте лучше о деле. К вам подойдет в Амстердаме человек и протянет вот этот буклет.
Сидящий на против меня человек достает рекламку отеля "Бристоль" и показывает мне.
- Он спросит: "Как пройти к отелю Бристоль?" Вы должны ответить: "Не знаю, я иностранец."
- Надеюсь после Амстердама мы расстанемся с вами навсегда.
- Я тоже надеюсь. Вот мы и приехали.
Выглядываю в окно и вижу, что мы опять у трапа моего судна.
- Если капитан спросит, зачем приезжала машина, скажите что в полиции вы улаживали дела с дракой в таверне. Действительно ваш матрос поколотил только одного человека, за травму нанесенную нашему офицеру, он ответственности не несет. До свидания, товарищ Полторанин.
Меня вежливо провожает молодой парень. С кем я говорил? Наверно это люди "Штази".
Наше судно без задержек вышло из Гамбурга и мы поплыли к Англии. Жизнь стала однообразна и скучна. Я стараюсь напомнить команде, что замполит не зря ест хлеб и провожу скучные занятия и семинары. В свободное время продолжаю исследовать бумаги Полторанина. Добрался до старых календарей. Почти на каждой странице пометки: сделать то-то, встретиться с тем-то, кому сколько отдал денег, заметки о членах команды. Ничего интересного и все же я скрупулезно, страничку за страничкой изучаю календарь. Вот надпись: "Отдать в стирку рубаху" и она на некоторых листах, вот другие "Занятия в...", "Поговорить с кэпом о..." и так далее. Скучища.
Сегодня семинар. Коммунисты корабля прорабатывают очередное постановление партии. Буфетчица Галя, тоже член партии, теперь с гордостью выступает перед нами, перелистывая страницы блокнота.
- ... Экономика должна быть экономной, это один их основных тезисов новой программы... Я закончила.
- Кто еще хочет добавить или исправить докладчика? - спрашиваю я.
Молчание. Все присутствующие с деланным интересом смотрят на меня и молчат.
- Ну раз говорить никто не хочет, семинар считаю закрытым. Все свободны, а вас Галя прошу остаться.
Все уходят, а Галя садится напротив меня и невинно спрашивает.
- Плохо докладывала?
- Неважно. Сухой, скучный доклад на одних цитатах.
- Ну а где еще брать материал, библиотеки такой на судне нет.
- Я ведь тебя оставил для другого. Вот это помнишь?
Достаю из стола ее донос на Трифонова. Она вспыхивает до корней волос.
- Ой, как хорошо, Иван Васильевич, что вы не дали ход этой бумаги. Я все мучалась, мучалась, а вдруг с Трифоновым что-нибудь произойдет.
- А ты что, не знала чем это должно кончиться?
- Я хотела как лучше. Я же коммунист и должна не проходить мимо всяких безобразий. Ведь он дурак, опять последний раз в Гамбурге вляпался.
- Ну это наша с капитаном забота, что с ним делать, а вот это зачем?
- Можно я порву эту бумагу.
Я протягиваю ей лист и Галя с остервенением рвет донос на мелкие кусочки.
- Я вижу, что наша судовая команда стирает белье каждый себе, а нельзя ли организовать общественную стирку? Из судовых денег купить стиральную машину и ...
- Конечно можно. Но если сейчас вам надо постирать, давайте я помогу.
- Спасибо, Галя.
- Так я пошла.
- Иди.
Теперь я смотрю в календарь и стараюсь понять смысл записи: "Отдать в стирку рубаху." Кому? Первая запись 5 Января, вторая- 11 Февраля... А что если цифры сложить. Получилось 5118483254. Десять знаков. Это тот счет, который мне нужен или нет?
Англия полна дождей и туманов. Я сказал капитану, что отправляюсь в книжный магазин и получив добро, поехал в Лондон.
В магазине все ломится от книг, я хожу по проходам и восхищаюсь их разнообразием и количеством. Мне нужна политическая литература.
- Где у вас книги о марксизме, - спрашиваю я продавца.
- Вон там.
Прохожу мимо полок с космической литературой и невольно останавливаюсь. Десятки до боли знакомых мне книг выглядывают своими корешками. Вот Шкловский, Белоцерковец и вдруг... прошлый я. Золотые тисненые буквы Сумароков М.С. Рядом теснятся книги неизвестных мне других авторов. Я останавливаюсь и с жадностью набрасываюсь на них. Все знакомо и незнакомо, просто давно не держал настоящей литературы, да еще на английском языке. Вместо марксистских книг я набрал техническую литературу по космосу и, заплатив за большую стопку 25 долларов, попер все обратно на судно.
Переход от Англии до Бреста сидел в своей каюте и читал запоем все, что купил. Запустил политзанятия, семинары и меня перед Брестом вызвал к себе капитан.
- Иван, что происходит, не заболел ли ты?
- Нет, Федор Матвеевич, все в порядке.
- Ты пытаешься вспомнить, то что забыл?
- Пытаюсь.
- Дело другое, а то команда стала удивляться, не свихнулся ли наш замполит. Тут старпом приходил, говорит заходил к тебе, а вся каюта иностранными книгами закидана, исписанными листками и ты как чокнутый, все отвечал невпопад, а потом сославшись на занятость, выпер его.
- Нечего задавать глупые вопросы.
- Ну а политбеседы, занятия. За весь прогон ни чего.
- Это поправимо. Вот кончу искать, что забыл и все наверстаю.
- Хорошо, Ваня. В город с ребятами пойдешь?
- Нет. Попрошу старпома или "деда" свести команду.
- Ну ладно, Ваня, давай, вспоминай...
Я вызвал к себе Галю.
- В город идешь?
- Да.
- Ты не можешь мне купить одну вещь?
Галя замялась, потом шопотом спросила.
- Бутылку. Выпить, что ли?
- Да нет. Мне нужно купить для дочки детскую игрушку.
Галя пристально глядит мне в глаза.
- Вы так здорово изменились, Иван Васильевич. Совсем другой. Вся команда считает, что от прошлого замполита ни чего не осталось.
- Не уж то так говорят? Хуже стал?
- Лучше, на много лучше, человечнее. Я куплю вам игрушку.
- Она просила Карлсона.
- Будет вам Карлсон.
- Тогда возьми 50 долларов, последний мой запас.
Она кивает головой и забрав деньги, уходит.
Вот и Брест. Мы под разгрузкой. Часть команды вышла на берег, а я сижу как проклятый и мысли бешено рвутся из головы. Сумароков давит и уничтожает Полторанина. Я утащил у штурмана логарифмическую линейку и принялся за теоретические расчеты нового полета космической станции до Фобоса. Во первых, нужно обоснование. К черту Маркса с Лениным, к черту все съезды партии и их постановления, через пять лет этот полет можно осуществить, он в это время будет к нам ближе. Фобос одна из загадок солнечной системы. Где-то грохочет железо, визжат портовые краны, матюгаются грузчики, а у меня творческий запой.
Прошло три часа. В каюту кто-то постучал. Я набрасываю на стол лист ватмана и подхожу к двери. За ней стоит Галя и несколько матросов. Они все улыбаются.
- Иван Васильевич, мы купили что вы просили. Кукушкин, давай.
Длинный матрос из-за спины вытаскивает огромного Карлсона, величиной с 50 килограммовый мешок сахара.
- Вот.