- Иди садись на стул. Мебели у меня нет, так что не обессудь.
Она оглядывает полупустые комнаты.
- Значит с Леной помирился, а эту швабру выгнал? Ты изменился не только внешне, но и внутренне.
- Тебе чай приготовить?
- Нет. Выпить у тебя чего-нибудь есть?
- Увы... Еще не обзавелся.
- А жаль.
Она садиться на стул, закидывает ногу на ногу, показав красивые длинные ноги, достает из кармана пачку сигарет и зажигалку.
- У тебя можно курить?
- Давай кури, пока этот бедлам в квартире, то все можно.
Наталья затягивается и потом смотрит на меня.
- Я теперь одна. Как Колю похоронила так ни на кого и смотреть не хочу.
- Пенсию тебе сделали?
- Разве в пенсии дело. Коля был мерзавцем...
Она выжидательно смотрит на меня и продолжает.
- А ты здорово изменился, - повторяется она опять. - Когда ты разбился и остался жив, муженек был в панике. Он как истеричка бегал по квартире и повторял через каждые пять минут: "Надо же, он жив." Я поняла, что тут дело нечисто. Потом следователь... В общем, Коля раскололся и что-то ему рассказал.
Женщина жадно затягивается.
- А потом эта, засранка, пришла ко мне, - морщина она.
- Кто?
- Клавка. Торговаться со мной пришла, по поводу имущества. Сказала, что Коля не может жить со мной и переходит к ней, поэтому она должна забрать часть его шмоток. Я выгнала ее.
- Когда муж раскололся, его еще дергали?
- Нет. Судя по всему здесь задействованы очень важные лица. Его до самой смерти больше ни куда не вызывали. Мне даже показалось не сексот ли он.
Наверно так и было, - подумал я.
- А ты сама знала, кто пытался убить меня?
Она замерла и кусок пепла свалился ей на колено. Смахнув его рукой, Наташа шепчет.
- Знала...
Я жду продолжения и в комнате стоит тишина. Наташка молчит и докуривает сигарету.
- Мне пора.
Она поднялась со стула и мы смотрим друг другу в глаза. Вдруг Наташа обхватывает меня руками и прижимает голову к груди.
- Ты прости меня, Ваня. Я тебя не предавала. Я любила тебя, хотя ты был с другой. Терпеть не могла Лену, ненавидела Клавку и все равно прощала тебе все.
- Но ты была при муже.
- А с кем же мне еще быть.
- И знала, что он уговорит и купит какого-то мерзавца, для моего убийства.
Наташка плачет, вытирая слезы подолом моей рубашки.
- У меня... тушь... Я в ванну.
Она вырывается и несется в ванну. Я стою и гляжу ей в след. Моя рубаха испорчена черными разводами и пятнами от слез. Через пять минут из ванны уже выходит холодная леди, она кивает мне головой.
- Так я пошла, Ваня?
- Иди.
Традиционный поцелуй в подбородок и Наташа ушла.
Хохряков прямо домой принес кучу чертежей и ворох бумаг. Он расстелил все на полу и аккуратно переставляя ноги в пустые квадраты, начал лекцию.
- Будете среди моряков и ведите себя как моряк. Говорить должны правильно и ходить тоже. Не вздумайте слезать с трапа задом, только головой вперед. Вот здесь ваша каюта, - он карандашом тыкает в чертеж разреза судна. - Не спутайте ее с соседними...
Началось нудное заучивание названий и морских правил. Когда это все кончилось, я спросил.
- А почему вы не рассказываете об обязанностях замполита?
- Зачем? Сами поймете. Это человек, который по идее должен лечить человеческие души, следить за правильностью мысли у команды и своевременно пресекать дурные поступки. Кроме того, он следит за валютной кассой, а это уже немало важно.
Майор скатывает чертежи и уже в дверях, говорит мне.
- У вас будет много трудностей. Здесь на суше, мы вам поможем справиться, а вот в море, вы сам себе хозяин. Будьте там осторожны и внимательны. До свидания, Иван Васильевич.
Я на дежурстве. В дверь врывается стайка девчат. Они шушукаются, оглядываясь на меня. Наконец одна стройненькая девушка отрывается от группы и подходит к моему столу.
- Здравствуй, Ванечка. Неужто не признал.
- Здравствуй, кошечка.
Девчонки вокруг смеются.
- Как кошечку сразу признал, - захлебывается одна из них.
- Чего-то я тебя, Ванечка, не вижу в обычных злачных местах, продолжает Машка. - Говорят ты уже не пьешь, бабами не увлекаешься, бедную Клавку избил и выкинул из дома. Уж не залечили ли тебя эти несносные врачи?
- Говорят, что кур доят.
- Знаю, знаю. Коров тоже на что-то сажают.
Кругом опять хохот.
- Ванечка, давай сегодня вечером спрыснем твое новое личико. Я в кайфе от него.
- Не могу, не дай бог, сглазишь.
- Да ты не бойся. У тебя только губы распухнут...
Девчонки ржут.
- Нет. Занят сегодня.
- А Клавка говорит, ты изменился от того, что у тебя все сломано. Неужели самое важное не вылечили?
Сегодня день смеха. Подруги Машки чуть не плачут, перегибаясь пополам от приступов хохота.
- А Клавка не говорила тебе, почему она не приехала в больницу, когда я загибался?
Все замирают. Звуки медленно исчезают. Лицо Машки стало пунцовым.
- Извини, Ванечка. Я просто большая дура. Поверь, совсем не хотела смеяться над тем, что произошло. Ты не калека и слава богу. А Клавкасволочь. Я ей не верю. Пойдемте девочки.
Вся толпа тихо переговариваясь выталкивается в дверь. Последней выходит Машка-кошечка. Она вдруг резко поворачивается в дверях и кричит.
- Ваня, если захочешь увидеть меня, позвони. Телефон старый. Чертова девка. А ведь ей всего 27лет, а выглядит как восемнадцатилетняя. Ни мужа, ни детей, одни мужики в голове. Однако, и человеческое ей не чуждо. Наверно, все же женщины ближе воспринимают боль других.
- Нет у меня денег. Извини, Иван, но нет.
Капитан Гришаков Федор Матвеевич, вытирает взмокшую лысину. Я пришел к нему домой с просьбой одолжить денег на мебель. По картотеке майора Хохрякова, он числиться моим другом.
- Ладно не дашь, другие дадут. По крайне мере с ними ничего не случиться, - блефую я.
Лицо Федора Матвеевича сразу становиться серым.
- Постой, Ваня. Я знаю где их достать. У моей жены где-то здесь заначка припрятана. Я ее сейчас разорю. Что только не сделаешь для старого друга. Теперь жена пилить меня будет до самого начала рейса.
Он уходит в другую комнату и вскоре возвращается с пачкой денег.
- Вот пять тысяч. Хватит?
- Давай.
Теперь капитан деланно веселеет.
- Значит тебя тоже выпускают в плавание?
- Разве не слышал? Вместе поплывем.
- А в Амстердаме тебе помощь будет нужна?
Мы смотрим пристально друг другу в глаза. Похоже он все знает. Надо что бы он первый раскрыл карты.
- В чем же ты хочешь мне помочь?
- Полковник Мухитдинов сказал, что если что то у тебя проясниться, то оказать любую помощь.
- А он не говорил, что должно у меня проясниться?
- Ты что то должен вспомнить.
Крутишь капитан. Он надеется, что я найду ключ и номер счета, а тебя заставляет следить за каждым моим шагом.
- Спасибо, Федор Матвеевич, но в этот раз в Амстердаме, мне по видимому, помощь будет не нужна.
Он облегченно вздыхает.
- Значит операция откладывается.
И чего они меня проверяют. Не доверяют наверно. Этот тип после нашего разговора точно будет звонить им и сообщит содержание нашей беседы.
- Пока откладывается. Я пойду, Федор Матвеевич. Мне квартиру доделать надо.
- А я думал, мы чайку погоняем, поговорим по душам.
Вот хитрая лиса, как-будьто об этом только и мечтал.
- Спасибо, но некогда. В следующий раз.
В пустой квартире надрывается телефон.
- Але. Я слушаю.
- Ваня, приезжай ко мне. Я чего-то все боюсь. Приезжай, - почти умоляет голос Натальи.
- Что стряслось?