– Осторожней. Ты же не хочешь обжечься, ― улыбнулся ей Джек Эллиот, затем отпустил и прошел дальше.
В какой-то прострации Хлоя вышла на улицу, ничего не слыша и не видя вокруг. Ее потряхивало, она будто опьянела. Не разбирая дороги, побрела вперед в потоке спешащих людей.
«Ты же не хочешь обжечься», ― сказал он.
«А что, если хочу?»
ГЛАВА 3
Хлоя с трудом могла вспомнить, как добралась до работы. Фраза Джека, зациклившись, крутилась в ее голове.
Пару дней назад она гадала, на что похож его голос, а теперь она знала.
Искушение. Секс. Грех.
Недозволенность и опасность.
Он низкий, глубокий и порочный.
Сев за рабочий стол и включив компьютер, Хлоя заставила себя сконцентрироваться (постараться) на текущих делах. Каким бы соблазнительным ни был ее сосед, у нее есть обязанности, требующие выполнения. Так что с девяти и до пяти она накладывает запрет на мысли о Джеке Эллиоте.
Благо работы хватало, поэтому следующие несколько часов у нее попросту не было возможности слишком много грезить о Джеке. Но в обеденный перерыв, купив себе итальянский сэндвич и решив съесть его за своим столом, Хлоя поддалась соблазну и вбила его имя в поисковик.
В Нью-Йорке хватало Джеков Эллиотов, но найти нужного оказалось делом несложным. Потому что, оказалось, новый жилец «Салливан-Тауэр» являлся довольно известным и успешным фотографом, сотрудничающий с многими мировыми изданиями и журналами.
Хлоя была заворожена его работами: в той мере, в которой мог передать дешевый экран ее рабочего компьютера, снимки, тем ни менее, казались совершенными. Хлоя могла лишь представить, какими они являлись в оригинале.
Судя по всему, в поисках удачных кадров Джек проехал полмира. У девушки перехватывало дух от вида дикой природы Африки и величия Азии, удивительных красок Большого Барьерного рифа и Океании.
Наверняка этот мужчина мог рассказать много захватывающих историй.
Мужчина, который не любил разговоры…
О самом Джеке информации не было. Только перечень изданий, с которыми он сотрудничал. Ни даты рождения, ни места, откуда он родом. Ничего и о личной жизни.
Загадочный мистер Эллиот, который даже ни в одной социальной сети не был зарегистрирован. Ну, или она плохо искала.
Хлоя закрыла все вкладки, задумчиво дожевывая сэндвич. Любопытство, вызванное этим мужчиной, разгоралось в ней с невероятной силой.
К вечеру передали штормовое предупреждение. Дон сказал, что возможно завтра все муниципальные учреждения будут закрыты, если природа разыграется не на шутку. Пока что на это мало что указывало, правда небо заволокло тучами и поднялся ветер.
Дождь начал накрапывать, когда Хлоя спустилась в метро, а когда вышла – тот уже лил вовсю. Девушка отругала себя за то, что не взяла зонтик, проигнорировав предупреждение синоптиков. Но утром ничего не указывало на то, что погода так испортиться.
Все, кого непогода застала на улице, постарались спрятаться в ближайших кафе, но Хлоя решила, что все равно уже промокла, а попасть домой хотелось как можно скорее, поэтому девушка припустила к «Салливан-Тауэр», щурясь от заливающей глаза воды.
Увидев Хлою, с которой ручьями стекала вода, Филип ужаснулся:
– Мисс Уивер! Да вы же вымокли до нитки!
Хлоя попыталась улыбнуться, только от холода ее трясло так, что зуб на зуб не попадал.
– Все нормально, Фил…лип! Пус…тяки!
Девушка промчалась через холл, свернув в коридор, где находилась комната для почты – она боялась, что потом у нее просто не хватит сил спускаться за ней специально. Быстро опустошив свой почтовый ящик, Хлоя вернулась в холл и чуть не вскрикнула от досады: Джек Эллиот в компании какой-то девицы входил в лифт!
Он заметил ее и, дожидаясь ее, удерживал палец на кнопке.
Хлоя припомнила, что зарекалась впредь ездить с ним в одном лифте, но сейчас было не лучшее время выпендриваться.
Хлоя молча вошла в лифт и развернулась лицом к двери, оказавшись спиной к Джеку и его спутнице. Она успела заметить, как сморщилось хорошенькое личико девушки при виде нее. Неудивительно, ведь сейчас она выглядит как промокшая мышь с сосульками вместо волос, а вот они абсолютно сухие благодаря большому черному зонту в руках Эллиота.
Хлоя затылком чувствовала его сверлящий взгляд. Хотелось поднять руку и почесать это место.
Господи, за что же ей так «везет»?
И стоило только девушке подумать о своем невезении, как свет погас, а лифт, дернувшись, остановился.
«Ну, зашибись!»
– Что такое?! Что случилось?! ― испуганно запричитала спутница Эллиота. ― Джек?
Хлоя закатила глаза, беззвучно передразнив ее. В темноте все равно никто ее не видел.
– Просто отключилось электричество, ― спокойно произнес мужчина, включив подсветку в телефоне.
– Мне это не нравится! ― захныкала она.
– Все нормально, Мишель.
Хлое показалось, в его голосе проскользнули нотки раздражения.
– Сейчас включится автономный генератор, ― сказала Хлоя, не желая, чтобы эта впечатлительная лань паниковала рядом с ней.
И правда: через пару секунд загорелся свет и лифт ожил.
– Фух! Наконец-то! Терпеть не могу темноту, ― засмеялась Мишель.
«Тебе что, пять лет?», ― хотелось спросить Хлое.
Она первая вышла из лифта и, не оборачиваясь, пошла к своей квартире, стараясь не представлять, чем Джек и эта Мишель займутся, когда останутся одни.
– Все хорошо. Электричество отключилось, но сработал автономный генератор, ― успокоила мать Хлоя.
Долорес позвонила как раз когда она вошла в квартиру. Связь была плохой, в трубке слышались посторонние шумы. Если шторм разгуляется, сотовая связь может выйти из строя. Хлоя помнила, как это случилось три года назад, когда стихия вывела инфраструктуру города из строя почти на неделю.
– Тебе нужно было приехать к нам. Переждали бы бурю вместе, ― огорченно сказала Долорес. ― Хочешь, пришлю за тобой Далтона?
– Не надо, мам. Я очень устала и не хочу никуда ехать.
Меньше всего девушке хотелось оказаться взаперти с родителями на неизвестно какой срок. Кто знает, какие масштабы примет непогода.
– Позвони мне утром, хорошо? ― попросила разочарованная отказом дочери Долорес.
Хлоя пообещала, что если со связью проблем не будет, обязательно позвонит и отключилась.
Ей было двадцать девять, но ее мать все еще пыталась контролировать ее и опекать. Чрезмерно.
Чаще всего Хлоя терпела, потому что понимала, из-за чего это происходит. Пусть прошло много лет, но тревога за нее не отпускала родителей. В особенности мать, чье сердце было очень впечатлительным.
Хлоя прошла в спальню, чтобы снять мокрую одежду и согреться под душем, и на пути в ванную посмотрела в соседнее окно.
В спальне Джека было темно: значит, они с Мишель еще не успели перебраться к постели. А может, решили не тратить время и занялись этим в гостиной. Или на кухне. На столе или на полу.
Стоя или лежа.
Он возьмет ее сзади, или она оседлает его…
Хлоя резко выдохнула и задернула шторы.
Бред какой-то!
Когда дело доходит до ее соседа, она будто невменяемой становится. Направление собственных мыслей начинало пугать Хлою.
Она никогда подобным образом не реагировала ни на одного мужчину. Да, Джек Эллиот очень привлекателен – что есть, то есть, но в Нью-Йорке полно привлекательных мужчин.
И все же, только на него ее тело и разум отзываются с такой повышенной чувствительностью.
А между тем, сам Джек не считает ее хоть сколько интересной, иначе…
Ну, у него было достаточно возможностей завязать с ней знакомство.
Хлоя прошла в ванную и встала перед зеркалом. Абсолютно мокрая, со слипшимися ресницами и сосульками на голове – досадно, что Джек видел ее такой. Хотя, какое это имеет значение, если он едва замечает ее?