— Всего лишь неделю.
— Неделю?!
— Совершенно верно. У вас есть возможность провести в пансионате еще одну смену, понимаете? Пустяковая задержка ни на что не влияет. В конце концов, вы ждали всю свою жизнь. Остались считанные дни.
«По двадцать долларов за каждый», — язвительно отметила про себя миссис Беллоуз.
— А в чем причина? — выкрикнула одна из женщин.
— Небольшая формальность, — ответил мистер Тэркелл.
— Но ракета в порядке?
— Ну-у-у, в общем, да.
— Я здесь торчу целый месяц, — пожаловалась другая старушка. — И каждую неделю полет откладывается!
— Это правда, — подтвердили все.
— Дамы, дамы, — урезонивал мистер Тэркелл с безмятежной улыбкой.
— Требуем предъявить ракету! — зазвенел голос миссис Беллоуз, которая выступила вперед, грозя кулачком, похожим на игрушечный молоток.
Мистер Тэркелл озирался, как миссионер среди престарелых каннибалов.
— В данный момент… — начал он.
— Именно так, в данный момент! — воскликнула миссис Беллоуз.
— Боюсь, что… — попытался продолжить мистер Тэркелл.
— Вот и я боюсь! — вскричала она. — Потому мы и требуем, чтобы нам предъявили космический корабль!
— Постойте, постойте, миссис… — Он щелкнул пальцами, не сумев припомнить ее имя.
— Беллоуз! — подсказала она.
Сейчас из нее, как из колбы, с шипением вырывался пар, скопившийся за долгие годы. Щеки пылали румянцем. С воплем, похожим на протяжный заводской гудок, она бросилась к мистеру Тэркеллу и вцепилась в него чуть ли не зубами, как бешеная болонка, готовая держать его мертвой хваткой до победного конца. Другие старушки последовали ее примеру и бросились на хозяина, как бросается свора охотничьих собак на своего псаря: совсем недавно он их гладил по шерстке, и они льнули к его ногам, но теперь вокруг него сомкнулось кольцо, и челюсти уже дергали за рукава, да так, что его взгляд вмиг утратил египетскую невозмутимость.
— Сюда! — прокричала миссис Беллоуз, входя в роль мадам Лафарж. — Через черный ход! Ведь мы до сих пор не видели ракету! Нам день за днем заговаривали зубы, тянули время, давайте же посмотрим своими глазами!
— Нет, нет, милые дамы! — метался по сцене мистер Тэркелл.
Но толпа, лавиной хлынувшая к черному ходу, подхватила бедного мистера Тэркелла, перенесла его в ангар, а оттуда стремительно перетекла в заброшенный спортивный зал.
— Вот она, — произнес чей-то голос. — Ракета!
Наступила невыносимая, гнетущая тишина.
Действительно, там стояла ракета.
Взглянув на нее, миссис Беллоуз невольно опустила руки, терзавшие ворот мистера Тэркелла.
Космический корабль больше напоминал отслуживший медный котел. На его поверхности виднелись тысячи выпуклостей, вмятин, ржавых труб и забитых грязью выходных отверстий. Запыленные иллюминаторы смотрели подслеповатыми собачьими глазами.
По толпе пронесся тихий стон.
— Это и есть космический корабль «Слава Всевышнему»? ужаснулась миссис Беллоуз.
Потупившись, мистер Тэркелл кивнул.
— Ради которого мы выложили по тысяче долларов и отправились за тридевять земель, на Марс, чтобы затем погрузиться на борт вместе с вами и лететь на поиски Господа? — воскликнула миссис Беллоуз. — Да этому корыту одна дорога — в утиль! Это же груда металлолома!
«Груда металлолома», — шепотом вторили остальные, впадая в полуобморочное состояние.
— Держите его!
Мистер Тэркелл попытался спастись бегством, но не сумел вырваться из плотного кольца живых капканов числом в несколько сотен — и сник.
Вокруг, как слепые мыши, кишели люди. Всеобщая сумятица, сопровождаемая рыданиями, длилась минут пять: все подходили и старались дотронуться до ракеты, до этой помятой кастрюли, ржавой посудины, предназначенной для детей Божьих.
— Что ж, — подытожила миссис Беллоуз, стоя в покосившемся проеме лицом к толпе, — нас, кажется, оставили с носом. У меня лично не хватит денег, чтобы вернуться домой, на Землю, а гордость не позволит мне обращаться в официальные инстанции с жалобой на этого прохиндея, который выманил у нас все сбережения. Не знаю, согласитесь вы со мной или нет, но я, например, оказалась здесь потому, что мне стукнуло восемьдесят пять, кто-то другой — потому, что дотянул до восьмидесяти девяти, а третий — потому, что перевалил за семьдесят восемь. То есть все мы ковыляем к вековому рубежу, и на Земле нас ничто не удерживает, да и на Марсе, наверно, тоже. Всем нам наскучило коптить небо и вязать салфеточки — иначе нас бы сюда не занесло. Поэтому я предлагаю простое решение — пойти на риск.